199 
Увидели они Соловья-разбойника, возрадовались — свободна теперь дорога прямоезжая.
Говорит Соловью Владимир-князь: «Хочу я твоего голоса послушать. Засвисти-ка ты по соловьиному, зарычи по-звериному, зашипи по-змениному!» Отвечает Соловей: «Не ты меня взял, не тебе мне приказывать!» Просит князь Илью Муромца: «Вели Соловью голос подать».
Отвечает Илья: «Будь по-твоему. Только не прогневайся, князь, прежде спрячу я тебя с княгиней за пазуху». И приказал он Соловью-разбойнику: «Засвисти-ка ты, Соловей, да в пол-свисту, зарычи-ка ты да в пол-рыку, зашипи-ка ты да в пол-шипу».
Не послушался Соловей Ильи: засвистел, зарычал, зашипел в полную силу. Оттого свисту соловьиного, от того рыку звериного, от того шипу змеиного снесло весь верх у княжьих палат, посыпались окончины стекольчатые, попадали князья и бояре, и все сильные могучие богатыри.
Один Илья Муромец устоял на ногах. Выпустил Илья из-за пазухи князя с княгинею, сел на доброго коня, отвез Соловья-разбойника в чистое поле. Говорил Илья таковы слова: «Тебе полно свистеть по-соловьиному, полно рычать по-звериному, полно шипеть по-змеиному, полно слезить отцов-матерей, полно вдовить жен молодых, полно сиротить малых детушек!» — И срубил Соловью буйну голову.
III. Илья Муромец и Святогор
Илья и Святогор — представители двух поколений героев русского эпоса. Святогор принадлежит к древнейшему, мифологическому пласту. К.С. Аксаков писал о Святогоре: «Это богатырь-стихия. Нельзя не заметить в наших песнях следов предшествующей эпохи, эпохи титанической или космогонической, где сила, получая очертания человеческого образа, еще остается силою мировою».
Святогор силен настолько, что сила тяготит его самого: «Грузно от силушки, как от тяжкого бремени». Сила Святогора существует сама по себе, не имея ни цели, ни применения.
Илья Муромец — представитель новой, уже исторической «богатырской» эпохи. Его сила качественно иная — человеческая, и он отказывается принять противоречащую его природе стихийную силу Святогора.
Ездил Илья по чистому полю, заехал на Святые горы. Вдруг будто гром загремел. Всколыхнулась мать сыра земля, зашатались темные леса, вышли из берегов глубокие реки. Видит Илья — едет Святогор-богатырь, головой в облака упирается. Везет Святогора могучий конь, сидит на нем Святогор — и крепко спит.
Думает Илья: «Что за диво? Мог бы богатырь и в шатре выспаться!» Подскочил Илья к Святогору, ударил тупым концом копья. Не проснулся Святогор, как ехал, так и едет.
Рассердился Илья, закричал зычным голосом: «Ты что, богатырь, издеваешься? Ты спишь, или притворяешься?» Ударил он Святогора булатной палицей, а тот и не шелохнулся, едет и едет вперед. Призадумался Илья: «Что за сильный богатырь! От моей руки еще никто не мог на коне усидеть».
Отъехал Илья подальше, да с разъезду ударил Святогора палицей что есть силы. Отшиб Илья себе правую руку, а Святогор проснулся. Взял он Илью вместе с конем, сунул себе в карман и дальше поехал.
Вдруг святогоров конь начал спотыкаться. Спрашивает Святогор: «Отчего ты, мой добрый конь, спотыкаешься?» Отвечает конь: «Тяжело мне везти двух богатырей да еще третьего — богатырского коня».
Вытащил Святогор Илью из кармана, поставил на ладонь, стал расспрашивать: «Ты кто таков, добрый молодец? Из какой ты земли?» Назвал себя Илья Муромец. Тогда Святогор спрашивает: «А зачем заехал ты на Святые горы? Как посмел ударить меня, самого Святогора?» Отвечает Илья: «Слыхал я, что нет на свете никого тебя сильнее, вот и захотел помериться с тобою силой».
Говорит Святогор: «Смелый ты, богатырь, Илья Муромец. Ты меня ударил — я подумал, что комар укусил, а я бы тебя ударил — разлетелись бы в прах твои косточки. За твою смелость буду я тебе старшим братом, а ты мне — братом меньшим».
Побратались богатыри и поехали дальше вместе. Едут они по Святым горам, поднимаются на высокие кручи, спускаются в глубокие ущелья.
Стоит у них на пути каменный гроб. А на гробе надпись написана: «Кому в этом гробу лежать суждено, тому он впору придется».
Говорит Святогор: «Может, кого из нас этот гроб дожидается».
Первым лег в гроб Илья — оказался ему гроб велик и широк. Лег тогда в гроб Святогор — ему гроб впору пришелся, и в длину по мере, и в ширину как раз. Говорит Святогор: «Будто для меня гроб сделан. Возьми-ка, меньшой брат, крышку да закрой меня здесь».
199 
