Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
19 
Саркофаг был закрыт прямоугольной плитой 3,8–2,2 м, сплошь покрытой тонкой резьбой. Эта плита является одним из самых выдающихся произведений искусства майя. По высочайшей технике исполнения ее сравнивают с работами европейских мастеров эпохи Возрождения.
На плите изображена глубоко символическая сцена, на языке образов сжато излагающая мифологию майя. В нижней части плиты изображена страшная маска, всем своим видом говорящая о смерти: огромные пустые глазницы, оголенное до костей лицо, огромные клыки. Это – божество земли. Индейцы доколумбовой Америки считали его страшным чудовищем, которое питается живыми существами – ведь все живое в конце концов уходит в землю…
Голову страшилища увенчивают четыре предмета: раковина и знак, напоминающий наш «процент» («%»), – символы смерти. Два других знака – зерно и маисовый початок, наоборот, являются символами жизни. Из пасти чудовища выходят побеги фантастического растения. Они обвивают фигуру юноши, сидящего на маске страшного бога земли. Над ним раскинулся огромный крест. Этот символ был хорошо знаком древним майя и обозначал «источник жизни» – росток маиса. На перекладине «источника жизни» извивается змея с двумя головами. У голов широко разинуты пасти и из них выглядывают человечки в масках бога дождя. Напомним, что в мифологии майя образ змеи также связан с дождем.
На верхушке креста сидит священная птица кетцаль. Ее перья служили украшением головных уборов царей и жрецов. Птица тоже облачена в маску бога дождя. Под ней – символы воды и два щита с символами бога солнца.
Сложная символика этого изображения до конца не разгадана, но общий смысл композиции – традиционная для ранних земледельческих культур аграрная заклинательная символика: солнце – вода – жизнь – смерть. Вечный круговорот жизни в природе…
Когда с помощью домкратов и бревен археологи подняли весящую почти пять тонн плиту, под ней оказалась еще одна каменная плита со странной выемкой, напоминающей рыбу или кувшин с широким горлышком. Эту выемку плотно закрывала специальная крышка точно такой же формы. А под этой второй плитой лежал густо посыпанной пурпурной краской скелет рослого (1 м 73 см) мужчины, лет 40–50, еле видный под сплошным ковром украшений из зеленовато-голубого нефрита и яшмы – диадема, серьги, несколько колье, нагрудный знак, браслеты, кольца. Череп погребенного оказался разбитым, а лицо закрывала мозаичная нефритовая маска с глазами из раковин и зрачками из обсидиана. Маска, видимо, являлась точным портретом умершего.
Кем был этот человек? Многочисленные атрибуты власти, найденные в гробнице – скипетр, маска, щит с изображением бога солнца, – говорят о том, что это – «халач виник», верховный правитель Паленке, обожествленный еще при жизни. Иероглифические надписи на боковых гранях надгробной плиты имеют несколько плохо различимых календарных дат, соответствующих середине VII века. Вероятно, именно тогда «халач виник» с необыкновенной пышностью был погребен в храме Надписей. А над саркофагом его была установлена каменная плита, на которой безвестными резчиками была вырезана древняя повесть о смерти и возрождении…
Храм Кукулькана в Чичен-Ице
В первой трети Х века над землями майя начала собираться гроза. Бывший правитель центральномексиканского города Толлана, Топильцин Кецалькоатль – «Пернатый Змей», потерпевший поражение в борьбе с соперниками, бежал со своими приверженцами на побережье Мексиканского залива и там объединил вокруг себя несколько индейских племен, самым крупным из которых были тольтеки. Встав во главе нового племенного союза, Кецалькоатль повел своих воинов на юг – в дебри Юкатана…
К тому времени «золотой век» майя уже миновал, и великая цивилизация явно клонилась к упадку. Под ударами тольтеков один за другим пали некогда цветущие города – Копан, Ушмаль, Паленке, Тикаль. Бывшие хозяева этой земли, майя частью покинули ее и ушли в иные места, частью попали в подчинение к тольтекским завоевателям. Многие города запустели и заросли джунглями. Но жизнь продолжалась, и новое время творило новые памятники. «В истории юкатанских майя начался новый, специфический период, получивший в научной литературе название «Мексиканский», – пишет известный отечественный исследователь-американист В.И. Гуляев. – Хронологические его рамки приходятся на Х – ХIII вв. Культурное и политическое лидерство на полуострове в это время, бесспорно, принадлежит городу Чичен-Ица, который на долгие годы становится столицей завоевателей-тольтеков на землях майя».
19 
