16 
В другой могиле, где лежали останки трех женщин, Г. Шлиман собрал более 700 тонких золотых бляшек, на которых были выбиты самые разнообразные узоры, спирали, стилизованные цветки, изображения бабочек, медуз, осьминогов, листья растений, звезды… В беспорядке лежали застежки, сделанные из золота и драгоценных камней, а также множество золотых фигурок: грифоны, львы, олени, пальмы с львятами на макушке, лебеди, утки, сфинксы… На одном из скелетов была надета золотая корона с 36 золотыми листиками: она украшала голову, уже почти обратившуюся в прах.
Пятая гробница оказалась с жертвенным алтарем. Сам склеп был высечен в боковой стороне скалы. Вынув землю, смешанную с камнями, археолог увидел останки пяти знатных особ, усыпанных золотом и драгоценными камнями. Рядом стояли медные чаши с золотыми украшениями, одна из которых была наполнена золотыми пуговицами — 68 пуговиц без орнамента и 118 пуговиц с резным орнаментом. Рядом с котлами лежал ритон[3] высотой около 50 сантиметров, который представлял собой серебряную голову быка с крутыми, красиво изогнутыми золотыми рогами и золотой розеткой во лбу. Пасть, глаза и уши этого быка-ритона были покрыты толстым слоем позолоты; возле этой головы лежали две другие, чуть меньшего размера, сделанные из листового золота. Затем Г. Шлиман наткнулся на боевое оружие — секиры, кинжалы, копья, мечи. Целых 87 бронзовых мечей — целый арсенал по тем временам. На парадном оружии микенских басилеев, инкрустированном золотом, серебром и чернью, чрезвычайно тонко выполнены различные сцены, например охота на львов или леопард, нападающий в зарослях тростника на диких уток…
Могилы были буквально набиты золотом, но для Г. Шлимана было важно не оно, хотя вес его составлял почти 30 килограммов. Ведь это могилы, о которых говорил Павсаний! Одна из найденных в некрополе масок изображала овальное молодое лицо с высоким лбом, широкими дугообразными бровями, длинным прямым носом и удивительно маленьким ртом с тонкими губами. Но самой замечательной среди всех оказалась маска, которая сохранилась гораздо лучше остальных. Она воспроизводит черты, испокон веков считавшиеся эллинскими: узкое лицо, длинный нос, большие глаза, крупный рот с несколько пухловатыми губами… У маски глаза закрыты, кончики усов чуть закручены кверху, подбородок и щеки закрывает окладистая борода.
Без сомнения, это маски Агамемнона и его близких, все говорит за это: и число могил, и количество погребенных — 12 мужчин, 3 женщины и два ребенка, и богатство положенных в могилы вещей… Оно так огромно, что собрать его мог только царский род. Г. Шлиман не сомневался, что маска бородатого человека закрывала лицо Агамемнона. Рядом с ним погребены его родственники, а в других склепах — герои сказаний и античных трагедий: Электра, Пилад, Эгист, Орест, Клитемнестра и другие… Однако позднейшие исследования показали, что маска эта была сделана за три столетия до рождения Агамемнона, но до сих пор она ассоциируется с именем знаменитого микенского царя и в науке так и называется: «Маска Агамемнона».
МАВЗОЛЕИ В ГАЛИКАРНАСЕ
Галикарнас (нынешний турецкий город Бодрум) был столицей и главным портом небольшого, но богатого античного государства, которое тогда называлось Карией. Город находился под властью персов, но сатрапов в Галикарнас назначали из местной знати. В 377 году до нашей эры на карийский престол вступил Мавсол, который сразу же обложил налогами все и вся. И на эти деньги обнес свою столицу крепостной стеной, затем возвел храм бога войны, в архитектуре присутствовали как карийские, так и восточные и греческие черты. По греческому образцу царь организовал и агору — большую площадь для собраний и торговли.
Мавсол где хитростью, где подкупом присоединил к своему царству близлежащие земли и острова, и государство его, торгуя со всем античным миром, стало богатеть. Царь принялся строить беломраморные дворцы, театры и библиотеки. Галикарнас украшался скульптурами не менее пышно, чем Афины. В последние годы правления начал складываться культ Мавсола, в частности, остров Хиос на своих монетах изображал его как Геракла. Но самым ярким свидетельством реального могущества карийского царя стала его грандиозная храмовая усыпальница, которую он начал возводить еще при жизни, не оглядываясь на реакцию соседей. Это был шаг уверенного в своих действиях монарха, еще не имевший аналогов в ту эпоху. Лишь позднее мавзолеи стали неотъемлемой частью культа царей и императоров от Александра Македонского до Августа и Адриана.
16 
