очень нудно 
12 
Чертыхаясь от бессилия, барон перекатился на спину. Полыхнула боль, он глубоко вздохнул, пытаясь унять судорогу. Лишь потемнели зрачки, но изо рта не вырвалось ни звука – воин давно привык побеждать боль. Застонать значило проявить слабость. А именно несгибаемая, железная воля составляла могущество лорда Джеффри. Ее противоположность – слабость – он ненавидел; слабость была уделом ничтожных людишек.
– Добро пожаловать в мир живых, милорд.
Грубый голос верного вассала согнал с его лица гримасу сосредоточенности. Уж теперь-то он получит ответы на все вопросы. Заметив, насколько Роджер изможден, барон удовлетворенно кивнул: преданный вассал явно не смыкал глаз у его постели, и его верность обрадовала господина.
– Какой сегодня день? – спросил Джеффри хриплым голосом.
– Шестой, считая день, когда вас ранили.
Блуждающий взгляд приковало висящее над камином знамя. Он долго-долго изучал вышивку, и внезапно все мысли затмило видение. Она настоящая, она живая. Ярко, как зарождающийся день, в сознании вспыхнули сцены того, что случилось в комнате.
– Где она?
– Разве вы помните? – удивился Роджер.
– Да, – тихо ответил барон. – Приведи ее сюда. – Твердость приказа прозвучала неожиданным контрастом мягкому тону признания.
– Она исчезла.
Бешеный крик был слышен далеко во дворе. Он пугал и в то же время радовал сердце, показывал, насколько разгневан барон, и вместе с тем свидетельствовал, что господину значительно лучше. Роджер привычно встречал словесные удары, прекрасно зная, что поток ругательств вскоре иссякнет и он получит возможность все объяснить. Лорд Джеффри вспыхивал моментально, но человеком он слыл справедливым.
Надо выждать, ухмылялся про себя верный вассал, а потом уж излагать дело.
– Рассказывай все с начала! – наконец приказал сэр Джеффри.
Роджер заговорил быстро и перевел дух лишь тогда, когда закончил рассказ. Хотя он служил господину уже пять лет, но до сих пор терял способность складно мыслить, когда видел его в таких расстроенных чувствах.
– Милорд, я пошел бы на сделку и с дьяволом, только бы спасти вашу жизнь, – заверение прозвучало, как жаркая клятва, и барон не обиделся на друга – верность Роджера не вызывала сомнений. – Я все же хотел узнать, где она живет, – продолжал вассал, – но кого бы ни спрашивал, никто ничего о ней не знает.
– Они говорили правду?
– Не думаю. Скорее старались ее защитить. Но не понимаю зачем.
– А этот мальчик, о котором она просила… Приведи-ка его сюда.
Усилием воли лорд Джеффри подавил разочарование и тревогу: девушка одна, беззащитная за стенами замка…
Роджер поспешил передать приказ часовому.
– Мальчишка хотел улизнуть, – покачал он головой. – Охрана перехватила слугу девицы, который пытался увести его отсюда. Слугу я допросил, но он молчит. И я решил дождаться, когда вы придете в себя, чтобы во всем разобраться.
– Мальчик расскажет мне все, – сказал Джеффри.
– Но он по-прежнему не говорит, милорд. Как же…
– Нечего задавать вопросы, – резким тоном прервал барон. – Я должен все знать.
Не прошло и нескольких минут, как Томас предстал перед лордом. Он не проявлял ни страха, ни смущения и в ответ на испытующий взгляд широко улыбнулся. Бесстрашие его показалось Джеффри поразительным: даже у взрослых начинали трястись поджилки, когда барон останавливал на них свой взор, а этот только что не хохотал. На нем была крестьянская одежда, и он давно не мылся.
Нет, мальчик не боялся, скорее он испытывал острый интерес: его спаситель, воин, уничтоживший подстерегавшую его на пустынной дороге в Лондон банду, наконец очнулся. Память ребенка не распространялась дальше того эпизода, но лорд Джеффри об этом не знал и был тронут невинным доверием, сквозившим в глазах малыша.
– Вы теперь не умрете?
Вопрос Томаса поразил обоих мужчин: они думали, что мальчик немой.
– Нет, не умрете. Во дворе слышали, как вы кричали. И теперь все улыбаются, – закончил свою мысль Томас.
В голосе мальчика звучало такое облегчение и такая уверенность, что лорд Джеффри невольно рассмеялся.
– Как тебя зовут?
Мальчик открыл было рот, но, тут же нахмурившись, пожал плечами:
– Не знаю.
– Откуда ты и как сюда попал? – спросил Роджер.
Томас повернулся в его сторону.
– Он меня спас, – показал он на лорда Джеффри, – и привез сюда. Я буду рыцарем.
12 
