очень нудно 
38 
— Ты слишком часто путаешься у нас под ногами, Кассиди, чтобы считать это простым совпадением, — начал Шеффер.
— Объясните мне, что происходит, и тогда, может быть, я смогу вам ответить.
Дельмон нажал кнопку «пуск», включив пленку Женовези. Когда запись закончилась, он нажал на «стоп», закурил. Крышечка его зажигалки сухо щелкнула в тишине кабинета.
Наконец Кассиди вздохнул, провел рукой по затылку и сказал:
— Я оставил все это себе, потому что от этого зависела репутация «Запретных ночей».
— Что «все это»? — вмешался Брюс.
— По просьбе Майте Жуаньи я с некоторых пор «разогревал» передачу. Я звонил и менял голос. Иногда, если дело не раскочегаривалось, я изображал разных слушателей. .. .
— Чем докажешь, что она просила тебя об этом?
— Двумя квитками об оплате, суммы там больше, чем за чтение романа. И она вам подтвердит, если захочет.
— Что значит: «если захочет»?
— Вряд ли ей будет приятно сознаться, что она организовывала звонки слушателей.
— Чем она это мотивировала?
— Изабель начинала задумываться к переходу на телевидение. Жуаньи боялась, что она уйдет с радио и бросит ее. Она хотела, чтобы каждая передача была удачнее предыдущей. Это был бег против времени, ей не хотелось ничего оставлять на волю случая.
— Как ты готовился к передачам? Читал книги? — спросил Брюс.
— Майте давала мне материалы, мы обсуждали то, что она хотела услышать.
— Тебе что-то говорит слово «Айдору»?
— Это название английского романа. Мне его дала Изабель.
— Зачем?
— Он ей понравился. Она любила обсуждать со мной книги.
— Об этой книге вы тоже разговаривали?
— Нет, я не стал, потому что она показалась мне скучной.
— Почему?
— Я вообще не люблю научную фантастику.
— Вернемся к передачам. У Майте Жуаньи были конкретные идеи?
— Да, всегда.
— Тебе не хотелось самому предложить ей какие-то темы?
— Нет. Хозяйкой была она.
— А передача о кибернетике?
— Последняя. Так что?
— Она вдохновила тебя больше, чем остальные.
— Не совсем так. Я позвонил от лица потенциального слушателя, как делал обычно.
—Нет, на этот раз все было серьезнее.
— Может быть. Люди, которые надеются, что будущее будет интереснее, чем то время, в котором мы живем, вообще более масштабны.
— Объяснись, Кассиди, — сказал Шеффер. Что это значит по— простому?
— Это мечтатели. По-моему, они трогательные.
— А ты тоже мечтаешь? — продолжал Шеффер.
— У меня нет времени, инспектор. В моей профессии восемьдесят процентов безработных.
— Ну так вот, Кассиди, у меня есть подходящая роль для тебя, — сказал Шеффер, протягивая ему лист бумаги. — Продекламируй-ка это с выражением, а?
Кассиди взял бумагу и прочел про себя текст, не выказав никаких эмоций. Брюсу пришла в голову одна мысль. Он подошел к столу и нажал на клавишу «пуск».
— Зачем вы меня записываете?
— Да так, есть идея, — ответил Брюс. Кассиди открыто взглянул в лицо Дельмону и начал читать, обращаясь к нему как к партнеру. Брюсу показалось, что голос актера заполняет все пространство кабинета. Он уже не был ни Дэном Роджерсом, ни Жюльеном Кассиди:
— «Вспомни о „Дип Блю“./ Все взаимосвязано./ Мы можем создавать своих богов./ Мы можем стать богами./ Мы строим то, что будет управлять нами./ Это затишье перед бурей./ Ум должен лишь обрести совесть./ Мы проживаем последние часы человечества./ Животное— это машина./ Звезды— это машины./ Вселенная — это машина».
— Еще раз, — приказал Дельмон.
Кассиди бросил на него удивленный взгляд, но послушно начал сначала. Закончив, он помешкал, словно ожидая, что его попросят повторить в третий раз, но, поскольку все молчали, положил листок на стол. Прошла целая минута, потом Кассиди спросил:
— А что это за текст?
— А по-твоему? — ответил вопросом Шеффер.
— Какое-то стихотворение, переведенное с английского?
— Почему с английского?
— Звучит, как стихи, но не рифмуется. Я и подумал, что это, наверное, перевод.
— По-английски это тоже не рифмуется, — сказал Брюс. — Я пробовал. Ты любишь стихи?
— Конечно. И вообще все хорошие тексты. И, честно говоря, даже маленькие диалоги в сериалах. Главное — это работать. Нельзя плевать в колодец.
— Но ты вроде бы согласился с коллегой-азиатом, когда тот сказал, что диалоги паршивые.
— Я не сильно спорил, да и в любом случае это входит в игру. Те, кто дублируют, часто говорят между собой, как трудно вложить смысл в дурацкие диалоги. А раз трудно, значит, это стоит денег. Профессионалам не надо стесняться продавать себя подороже.
38 
