очень нудно 
157 
Все сюжеты, на которые были созданы нэцкэ, перечислить просто невозможно. Прежде всего, мастера изображали национальных литературных и сказочных героев, и в первую очередь персонажами нэцкэ были семь богов счастья… Были фигурки, изображающие борьбу народных героев с демонами, изображались известные архаты — ученики Будды, нэцкэ в форме любимого народного героя Кинтаро — очень сильного ребенка… А вот нэцкэ, запечатлевшие бытовые городские сценки: на приеме у массажиста, детские игры, образы смешных иностранцев, например, фигурка голландца в коротком плаще и с тощими ножками… Изображались и злые силы — демоны, бог ада Яма, рыба-сом, от которой, по народным поверьям, и происходят все землетрясения.
Животные и люди нередко изображались с большим юмором. На одной известной нэцкэ показан осьминог, заигрывающий с русалкой; на другой — гуляка, проснувшийся после вечерней попойки. Завзятые игроки носили нэцкэ в форме черепов или змей, которые, по поверью, должны были принести им удачу. И, конечно же, множество нэцкэ изображали очень любимого в Японии бога Дайкоку — бога счастья, добра и веселья. Обычно его изображали веселым и толстым человечком с мешком риса за спиной и несколькими крысами. Древняя японская легенда гласит, что крыса однажды спасла Дайкоку. Когда боги разгневались и хотели сжечь его на костре, крыса посоветовала Дайкоку зарыться в мокрую землю…
В настоящее время подлинные нэцкэ — очень дорогое удовольствие для частного коллекционирования, да и встречаются они у коллекционеров довольно редко. А в Музее искусств народов Востока насчитывается около 500 маленьких скульптурок нэцкэ. Кроме них, внимание посетителей привлекают окимоно — несколько более крупные скульптурки, до 10–12 сантиметров, сделанные обычно тоже из слоновой кости.
Алмазный фонд России
Начало собиранию этой коллекции было положено еще указом Петра I об отделении предметов, «подлежащих государству», от многочисленных предметов и изделий дворцового быта с тем, чтобы «отныне они составляли славу и гордость российского государства», а не одной лишь династии Романовых.
Для хранения государственных регалий и наиболее редких ювелирных украшений и самоцветов была создана Камер-коллегия. Все ценности хранились в специальном помещении — рентерии, который запирался на три замка. А ключи от тех замков находились (по одному у каждого) соответственно у камер-президента, камер-советника и рентмейстера. Только по самодержавному распоряжению можно было открыть сокровищницу и достать необходимые для торжества драгоценности. После окончания праздника все драгоценности вновь водворяли в рентерию.
Позже в рентерию, которая стала называться Бриллиантовой комнатой, продолжали поступать ювелирные диковинки и редкостные самоцветы со всего мира.
В 1914 году, перед опасностью немецкого нашествия, «коронные бриллианты» были спешно перевезены в Москву и спрятаны в подвалах Оружейной палаты, где они и пролежали до 1922 года. Здесь они находились под множеством других ящиков с серебром и фарфором, золотом и хрусталем.
В холодные апрельские дни 1922 года эти пять ящиков были вскрыты. Один из них, прочно перевязанный и с большими сургучовыми печатями, был особенно тяжелым. Академик А. Ферсман, который состоял в правительственной комиссии, впоследствии вспоминал: «Когда опытный слесарь, без ключа, открыл этот ящик, внутри его лежали наскоро завернутые в папиросную бумагу драгоценности русского царя, находившиеся до этого в знаменитой бриллиантовой кладовой Зимнего дворца. Сказки из „Тысячи и одной ночи“ об индийских драгоценностях, дворец Аурангзеба, сокровища Надиршаха в Дели — все померкло перед ярким блеском сверкающих самоцветов».
Долгое время, почти три четверти столетия, власть в России принадлежала женщинам. И конечно, они старались придать особенную пышность своим дворам. Ничто для них не было слишком дорогим: ни платья, ни утварь, ни драгоценности. Тратились огромные средства, и придворные тоже старались не отстать от русских императриц. Начиная с последних лет царствования Петра I, все приезжавшие в Петербург иностранцы поражались количеству и качеству драгоценных камней, сверкавших на придворных дамах.
От первой половины XVIII века ювелирных вещей осталось сравнительно мало. Отчасти потому, что и материала тогда было накоплено не очень много, а еще Анна Иоанновна, ненавидевшая Екатерину I, старалась уничтожить оставшиеся после нее вещи. То же самое сделала правительница Анна Леопольдовна, которая (по словам придворного ювелира Позье) приказала разломать почти все драгоценности, чтобы сделать новые.
157 
