очень нудно 
29 
Она выпустила руку матери и прошла к кафедре, слыша приглушенные рыдания. Когда она взяла микрофон, оттуда вырвался резкий свист. Она раскрыла заготовленную речь, откашлялась. Слова не давались ей — как уместить тридцать четыре года жизни ее брата в несколько минут? Штампы тут не подходили. Это не было итогом, благополучным завершением, кончиной старика. Не было освобождением от смертельного недуга, трагическим стечением обстоятельств, несчастным случаем. Брата убили. Безжалостно забили до смерти. Двое убийц отняли у него жизнь, положили конец его существованию. Раздавили его, точно червяка. А то, что брат лишь недавно начал жить той жизнью, какой хотел, делало случившееся еще более горестным. Джеймсу хватило духу на то, на что сама она не осмеливалась, — ринуться в неизвестность, наплевав на ожидания окружающих. Он начал строить жизнь по-своему, но лишь затем, чтобы два подонка лишили его этой жизни. По крайней мере, так продолжает считать полиция. Полицейские сказали ей, что Джеймса убили в ходе ограбления. Сказали, что такое случается сплошь и рядом. В результате ссоры из-за наркотиков, места на парковке, из-за какой-нибудь суммы, на которую и порядочной еды в фастфуде не купишь. Но в богатых пригородах, где обитают белые представители среднего класса и высших слоев, такого не случалось.
И именно это не давало ей покоя.
Выучка юриста побуждала ее разобраться в том, что произошло, рассмотреть факты, выстроить из них связную теорию, но факты не связывались воедино, не состыковывались. А в юридической практике, если факты не состыковываются, не образуют связную цепь, это означает, что каких-то звеньев не хватает либо кто-то лжет. Оставался главный вопрос: почему Лоренс Кинг и Маршалл Коул, эти два закоренелых рецидивиста, выбрали в качестве жертвы ее брата? Рискуя новым тюремным сроком, а возможно, и пожизненным заключением, почему они не выбрали дом побогаче?
Стоя на кафедре, с которой ей предстояло произнести надгробную речь, Дана почувствовала такую жгучую боль внутри, что стиснула зубы и заговорила с удвоенной суровостью. Обуреваемая скорбью, она вдруг осознала, что Лоренс Кинг и Маршалл Коул не только отняли жизнь у ее брата — они отхватили порядочный кусок жизни и у нее самой, и у ее матери, и у Молли. Они обокрали каждого в этой церкви. И это злило ее. Чертовски злило. И начав говорить, Дана уже знала, что лучшее, что может она сделать в память о брате, это не погружаться в прошлое. Не сидеть сложа руки, преисполненная жалости к себе. Воспоминаниями злость не прогнать. И вопросы не прояснить. Нет. Самое лучшее, что может сделать для брата она, Дана, — это понять, почему он погиб.
Она подняла глаза, разглядывая этих людей в траурных одеждах, с печалью на лицах. Взгляд ее скользил в толпе знакомых и незнакомых, пока не выхватил на последней скамье слева одно лицо и не замер, остановившись. Майкл Логан.
Дана прошла в кухню словно бы за чем-то определенным, но, войдя, почувствовала растерянность. Кругом было море разливанное спиртного и закуски а-ля фуршет — вдвое больше против того, что требовалось, но не спорить же с матерью. Ее постоянно останавливали, кто-нибудь преграждал ей путь, чтобы выразить соболезнования, сказать, как опечален этой смертью или как хорошо говорила она над гробом.
Кухня была ее убежищем, местом, где можно передохнуть и собраться с мыслями. Пробыв в ней минутку, она вышла во двор. Цепочка гостей тянулась туда, где были расставлены закуски, — люди накладывали себе на тарелки различную снедь: нарезки, куски дымящейся лазаньи, фаршированную лососину, салаты и пирожки. Погода смилостивилась. Седое небо прояснилось голубыми просветами. Дана обогнула бассейн, направившись туда, где Грант беседовал с совладельцем «Диллона и Блока», бывшей фирмы отца. Ветви дерева, на котором до сих пор еще сохранился их с братом шалаш, скрывали лицо мужа, но голос его слышался ясно. Муж громко расписывал подробности дела Нельсона и внушительную сумму, которую дело это должно принести. Грант никогда не упускал случая создать себе рекламу.
Рядом с бебиситтер Марией на складном стульчике сидела Молли; в темно-синем платье с кружевным воротничком, лаковых туфельках и белых гольфах, девочка походила на фарфоровую куклу.
Подходя, Дана услышала, как совладелец «Диллона и Блока» спросил:
— Разве против Билла Нельсона не завели дело, обвинив его в отмывании денег?
29 
