18 
Солдаты бурей пронеслись через деревню, запаливая крытые соломой крыши и разбивая саманные стены прикладами винтовок.
Лейтенант federale Наваррес находился в самом скверном настроении. Американские агенты Управления по борьбе с наркотиками крайне недовольны: им надоело расправляться с «мелкой сошкой», они желают выбрать со дна всю сеть и просто достали его, намекая, что ему известно, где скрываются «болыпие парни», а он намеренно водит их за нос.
Мелкой рыбешки они наловили вдосталь, но крупной рыбины — ни одной. Теперь им требовались Гарсиа Абрего, Чалино Гусман, иначе Эль Верде, Хайме Гэррера и Рафаэль Каро — все они пока что ловко выскальзывали из расставленных сетей.
А больше всего они желают арестовать Дона Педро.
Эль Патрона.
— Мы что здесь, в прятки играем, что ли? — зло бросил ему один из сотрудников наркоуправления в синей бейсболке. Отчего Наваррес аж полыхнул ненавистью: эта вечная клевета янки, будто каждый мексиканский коп берет la mordida — взятку, или, как американцы выражаются, «на лапу».
Итак, Наваррес злился, его унизили, а унижение превращает гордого человека в опасного.
Тут он видит Адана.
Оценив стильные джинсы и кроссовки «Найк», говорит напарнику, что этот коротышка с городской стрижкой и модным прикидом не campesino. Это наверняка дотего из среднего класса Кульякана. Подойдя поближе, лейтенант воззрился на Адана сверху вниз.
— Я лейтенант Наваррес, — представляется он. — Из муниципальной федеральной полиции. Где Дон Педро Авилес?
— Я про это ничего не знаю, — отвечает Адан, стараясь, чтобы голос у него не дрожал. — Я студент колледжа.
— Да? И что же ты изучаешь? — усмехается Наваррес.
— Бизнес. Бухгалтерию.
— Бухгалтер ты у нас, значит. А что подсчитываешь? Килограммы наркоты?
— Нет.
— А здесь оказался случайно.
— Мы с братом приехали на вечеринку, — говорит Адан. — Послушайте, это ошибка. Если вы поговорите с моим дядей, он...
Выхватив пистолет, Наваррес ударяет Адана рукояткой по лицу. Потерявшего сознание Адана federales забрасывают вместе с campesino, прятавшим его, в кузов грузовика и увозят.
Адан очнулся в темноте.
Он понимает, что сейчас не ночь, это на голову ему накинули черный капюшон. Ему трудно дышать, накатывает паника. Руки у него крепко связаны за спиной, он слышит треск моторов, гудение вертолета.
Видимо, мы на какой-то базе, думает Адан. Тут ухо улавливает звуки пострашнее: стоны человека, глухие удары резиной и скрежет металла о кость. В нос ему ударяет острый запах мочи, дерьма, крови, тошнотворная вонь собственного страха.
Он слышит, как ровный, хорошо поставленный голос Наварреса произносит: «Говори, где Дон Педро».
Наваррес сверху смотрит на крестьянина — потеющее, сочащееся кровью, дрожащее, потерявшее человеческий облик существо, скрючившееся на полу палатки, под ногами здоровяков-солдат, один из которых держит кусок резинового шланга, а другой сжимает короткий металлический прут. Люди из наркоуправления сидят снаружи в ожидании сведений. Им требуется только информация, процесс их не интересует.
Американцы, думает Наваррес, не желают видеть, как приготовляются сосиски.
Он кивает одному из federales.
Адан слышит свист резинового шланга и взвизг.
— Прекратите избивать его! — вопит Адан.
— А, ты уже с нами, — говорит Наваррес. Он наклоняется, и Адан слышит запах его дыхания. Пахнет мятой.
— Так значит, ты скажешь мне, где Дон Педро?
Campesino вопит:
— Не говори!
— Сломай ему ногу! — приказывает Наваррес.
Раздается жуткий хруст — federale опускает со всего размаху железный прут на голень campesino.
Словно топор на полено.
И снова визг.
Адан слышит, как человек стонет, задыхается, его рвет, он молится, но не отвечает на вопрос.
— Вот теперь я верю, — заявляет Наваррес. — Он не знает.
Адан чувствует, что comandante [28] подходит совсем близко. На него веет запахом кофе и табака, когда federale говорит:
— А вот ты, я уверен, знаешь.
С головы Адана сдергивают капюшон, но не успевает он хоть что-нибудь разглядеть, как его заменяют тугой повязкой. Его стул запрокидывают назад, да так, что он оказывается чуть ли не вниз головой, а ноги отрываются от пола.
— Где Дон Педро?
— Я не знаю.
18 
