очень нудно 
128 
– Собираешься впустить в дом еще одного фэбээровца?
– Именно. И нечего дуться, Джон Поль. Я не в настроении терпеть твои выходки. И ты будешь вежлив с Ноэ.
– Да неужели?
– В самом деле. Папа! Джон Поль…
Дальше продолжать не пришлось. Брат досадливо тряхнул головой и улыбнулся.
– По-прежнему ябедничаешь на меня, хулиганка?
– И по-прежнему срабатывает, – улыбнулась в ответ Мишель. – Спасибо, Джон Поль.
– Я не сказал…
Мишель вернулась к столу и стала раскладывать подставки. Потом устало плюхнулась на стул и положила голову на руки. Из ума не выходили сто тысяч долларов. Она всегда была равнодушна к Кэтрин, и теперь ее терзали угрызения совести. Почему эта злобная, бездушная женщина вдруг сделала такое доброе дело? И что еще Кэтрин ей послала такого, что за обладание этим письмом Мишель хотели убить? И почему полиция вдруг так заинтересовалась его содержанием?
Джейк снова уселся и принялся в который раз смотреть альбом.
– Бедная Кзтрин – выдавила Мишель. – Не так-то много было у нее друзей. На похороны… пришло совсем мало народа. И единственная, кто проливал слезы, – ее экономка. Помнишь, папа? Она оплакивала Кэтрин. Остальным было все равно. И мне теперь не по себе.
Она представила жалкую маленькую процессию, шествующую по кладбищу. Рыдающая Роза перебирала четки. Джон шел позади священника, время от времени оглядываясь на нее и ее отца. И поскольку они никогда не встречались, Мишель предложила, что он гадал, кто это такие. И второй мужчина тоже оглядывался. Он держался рядом с Джоном и…
– О Боже, это он самый… это он! – крикнула она, вскакивая и так спеша рассказать Тео о своем открытии, что сбила стул. Нетерпеливо подняла его и побежала на крыльцо. Но в дверь уже входил Тео. Она наткнулась на него и едва не упала. Тео подхватил ее и вернулся на крыльцо.
– Что случилось?
– Я вспомнила, где видела этого человека раньше… помнишь, говорила, что он показался мне знакомым? Это тот самый тип, – тараторила она.
– Сбавь скорость, – посоветовал он, – и начни сначала.
– Тот курьер, что говорил со мной на стадио?1е. Я все твердила, что его лицо мне знакомо. Сначала думала, что видела его в больнице, но это не так. Он был на похоронах Кэтрин и беседовал с Джоном. Не отходил от него на кладбище.
Отец их не слушал. Он тоже думал о великодушии Кэтрин и о том, что теперь Элли на небе улыбается, потому что ее племянница так позаботилась о семье. Ее всегда тревожил эгоизм Кэтрин, но та все загладила своим посмертным поступком.
Услышав, как Мишель упомянула имя Джона, он громко объявил:
– Думаю, мне следует взять трубку и позвонить мужу Кэтрин.
– О, папа, не делай этого! – взмолилась Мишель.
– Нет! – в ту же секунду вскинулся Тео. – Ни за что!
– Но почему? – недоуменно спросил Джейк, поворачиваясь к Тео. – Я просто обязан поблагодарить его за деньги. Так полагается. Он был мужем Кэтрин и должен одобрить ее поступок.
Мишель молча качала головой. Тео шагнул к Джейку.
– Сэр, я не хочу, чтобы вы ему звонили. Обещайте, что вы этого не сделаете.
– Приведи мне хоть один разумный довод, почему я не должен этого делать, – объявил отец, – тогда пообещаю. Только довод должен быть достаточно веским.
– Согласен, спокойно ответил Тео. – Вот вам самый веский довод: он пытался убить вашу дочь.
Глава 35
Джейк воспринял новость куда спокойнее, чем его младший сын.
Джон Поль объявил, что немедленно садится в пикап, устроит охоту на ублюдка и вышибет ему мозги. Никаким увещеваниям он не поддавался и плевать хотел на закон.
– Если ты знаешь, что именно он стоит за всем этим, почему не упрячешь за решетку, прежде чем он снова попытается убить ее? – бушевал он.
Но на Тео этот взрыв ярости особого впечатления не произвел.
– У меня пока нет доказательств. Разве что косвенные, – объяснил он. – Поэтому мне нужно срочно ехать в Новый Орлеан.
Судя по виду, Джону Полю больше всего хотелось хорошенько врезать Тео.
Мишель по недавно приобретенной привычке встала между мужчинами и попыталась успокоить брата.
Спор прервал дверной звонок.
Пока отец открывал Ноэ дверь, Тео пояснил:
– Мы пока что сидим смирно.
– И какого дьявола ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что ты не можешь никого пристрелить, – бросил Тео и сжал руку Мишель. – Обещай, что не покинешь «Лебедь», пока я не вернусь. И никаких «если» и «но». Не желаю волноваться за тебя…
128 
