очень нудно 
43 
– Я только что покрасила дверь, и смотрите, что они с ней сделали.
На белой эмалевой краске двери чернело слово «сучонка». Тео отметил отсутствие ошибок. Мишель показала на брошенный баллончик.
– Они взяли краску из моей кладовки.
Тео снова осмотрел задний двор и отошел в сторону, давая Мишель возможность вставить ключ в скважину. Проскользнув мимо него, она вошла в дом и зажгла свет.
Все три смотровые, казалось, нетронуты. Если не считать непристойностей на стенах, все цело, включая столы и шкафчики. Двери открыты, инструменты и лекарства разбросаны, но ничего не сломано и не испорчено. А вот в кабинете совсем иная картина. Тео даже присвистнул, когда увидел. Комната выглядела так, словно по ней пронесся циклон. Письменный стол лежит на боку, ящики вырваны и разбиты, повсюду разбросаны бумаги.
– Видите, у меня времени не было прибраться. Только взглянула и сразу позвонила Бену.
Тео уставился на старый диван. Кто-то из погромщиков поработал над ним ножом. Бордовая кожа вспорота, из дыр лезет вспученная набивка. Похоже, кто-то намеренно взвинчивал себя. Посмотрите, что эти мерзавцы сделали с моей дверью, всегда закрыта, но не заперта. Все, что им нужно было сделать – повернуть ручку. Они здорово потрудились, срывая ееее с петель.
– Вероятно, именно в эту минуту обнаружили, что вы не держите здесь жестких наркотиков.
– И взбесились?
– Возможно.
Мишель пошла по коридору.
– Интересно, что вы скажете, взглянув на передние помещения! Там вес куда страшнее!
Но Тео продолжал стоять на пороге, обозревая разрушения.
– Что вы делаете?
– Воссоздаю общую картину.
– Какую картину? Тео покачал головой.
– Интересно, почему ваши отец и брат не начали уборку? Джейк говорил, что предлагал вам помочь, но вы запретили ему и пальцем к чему-либо прикоснуться. В чем дело?
– Сначала я должна собрать истории болезни или по крайней мере присутствовать при этом, чтобы своими глазами увидеть, что пропало. Сведения, содержащиеся в них, конфиденциальны, и мне нужно быть уверенной, что все истории снова заняли соответствующие папки.
– А я думал, что вы еще не открыли клинику.
– Так и есть.
– В таком случае откуда взялись истории болезни?
– От доктора Робинсона. Он покинул Боуэн два месяца назад и отослал их мне. Я узнала об этом только после его отъезда. Да, он ненавидел Боуэн, но нельзя же оставлять людей в безвыходном положении! Заявил моему отцу, что жизнь слишком коротка, чтобы прозябать… цитирую: «в Богом забытом захолустье».
– Должно быть, при таком отношении пациенты его обожали.
– Не слишком… и обращались к нему, только если выхода не было. Им было известно его отношение к нашему городу и к ним самим, вернее, к нам. Так вы готовы увидеть передние помещения?
– Разумеется.
Он последовал за ней по коридору за угол, к сестринскому посту за приемным отделением. Стеклянная перегородка, разделявшая оба участка, была разбита вдребезги, и острые осколки усеяли пол. Рядом со шкафчиками для историй болезни зияла пустая оконная рама.
Тео медленно пересек комнату, чтобы получше присмотреться, нагнулся к самому полу и кивнул.
– Осторожнее, не порежьтесь, – предупредила она.
Тео посчитал было, что уже видел самое страшное, но, как ни странно, худшее было впереди. Пост медсестер был просто уничтожен: стойка вырвана из стены и валялась на полу, на горах изорванных папок и бумаг. Обивка стульев тоже была вспорота. Починить мебель не представлялось возможным.
– Слава Богу, что у меня начинается отпуск! – вздохнула Мишель, прерывая размышления Тео.
– На то, чтобы привести это место в порядок, требуется больше двух недель.
– Ничего подобного, – возразила она. – Две мои подруги уже едут из Нового Орлеана. Вместе мы за день рассортируем истории болезни. Они обе медсестры и знают, что куда класть. Ну а потом Джон Поль и отец помогут мне с покраской. Так что времени у меня полно. А вот денег на замену мебели нет.
Она подняла изуродованный стул, прислонила к стене и принялась засовывать ватную набивку обратно.
– Думаю, пока сойдет и скотч.
– Буду счастлив ссудить вам денег! – выпалил Тео и тут же понял, что совершил ошибку. Она взвилась, как ракета, и, судя по выражению лица, страшно оскорбилась. И даже не дала ему времени исправить положение.
– Мне ваши деньги не нужны. Мы здесь, в Боуэие, знаем, как позаботиться о своих. И не ждем, что чужаки нас выручат!
43 
