24 
– Завтра. Несмотря на довольно ранний час, думаю, мне лучше отдохнуть. Ты мне сегодня не нужна. Ступай.
Вейлина оставила госпожу. Алесандра стала не спеша готовиться ко сну. После всех этих встреч она чувствовала себя совсем обессиленной. То, что она говорила с таким множеством друзей отца и выслушала столько добрых слов о нем, всколыхнуло ее тоску по родителям.
Алесандра справилась бы со своим унынием, если бы не эта беседа с графом, оказавшимся таким негодяем. Ей хотелось на него накричать и сказать, что он должен благодарить Бога за мать и сестру, которых он может любить.
Но, подумав немного, она решила, что холодный самовлюбленный Нейл не придал бы значения ее словам, поскольку был точно таким же, как все те, кто считает свою семью чем-то само собой разумеющимся.
В минуту слабости Алесандра не могла бороться с охватившей ее жалостью к самой себе. У нее нет никого, кто бы искренне переживал за нее. Колин дал ясно понять, что она ему досаждает, и ее настоящий опекун, хотя и был гораздо добрее и мягче, чем его сын, вероятно, тоже считал ее обузой.
Как бы ей хотелось, чтобы с ней была ее мамочка! Воспоминания о семье теперь не успокаивали ее. Они причиняли ей боль одиночества. Помедлив несколько минут, Алесандра легла в постель, спряталась под одеяло и плакала, пока не заснула.
Она проснулась в середине ночи, не почувствовав никакого облегчения, и снова разразилась рыданиями.
Колин слышал все, лежа в своей постели. Сои к нему не шел. Пульсирующая боль в ноге не отпускала ни на секунду. Алесандра старалась заглушить рыдания, но Колин прислушивался к каждому шороху в доме. Он тотчас же отбросил одеяло и сел на постели. Поднявшись на ноги, оп уже почти пересек свою комнату, когда вспомнил, что на нем нет никакой одежды. Колин натянул панталоны, потянулся к дверной ручке, но остановился.
Ему хотелось утешить Алесандру, однако Колин понимал, что ей не станет легче оттого, что он будет свидетелем ее слабости. Звуки были приглушенные, говорившие о том, что девушка не хочет быть услышанной. Колин решил, что ему следует уважительно отнестись к желанию принцессы побыть в одиночестве.
– Черт знает что! – пробормотал он тихонько.
Колин сам себя не узнавал. Обычно он не проявлял такой нерешительности. Интуиция подсказывала ему, что от Алесандры необходимо держаться подальше. Она оказалась загадкой, которую он не мог разгадать.
Он вернулся в свою постель. Колин, наконец, принял правду такой, как она есть. Он защищал Алесандру от невзгод. Нет, он также защищал ее от собственных развратных мыслей. Она была в постели, возможно, только в одной прозрачной ночной рубашке, и, черт его подери, если бы он подошел поближе, то наверняка прикоснулся бы к ней!
Колин скрипнул зубами и закрыл глаза. Если бы эта невинная малышка за дверью знала, какие у него мысли, она наверняка выставила бы своих телохранителей на страже у своей спальни.
Он вступил в неравную борьбу с желанием обладать красавицей принцессой.
* * *
Он убил шлюху. Это была ошибка. Ему это не принесло никакого удовлетворения. Стремления властвовать и насыщения не возникло. В течение последующих нескольких скольких дней он размышлял над этим, пока не нашел подходящее объяснение. Со шлюхой все было слишком просто и скучно, и хотя ее крики возбуждали его, однако это было не то. Несомненно, ему пришлось воспользоваться своим умом, чтобы заставить ее клюнуть на наживку. Это было словно соблазнение невинности мастером своего дела. Вот в чем ключевые моменты, которые и составляли разницу. Шлюха была грязной и доступной всем. Она не заслуживала быть похороненной с теми, другими. Он бросил ее в овраг и оставил на растерзание диким зверям.
Ему нужна леди!
* * *
На следующее утро, к тому времени как Алесандра спустилась вниз, Колин уже ушел. Фланнеган и Реймонд явились за указаниями и ждали, пока она рассортирует внушительную стопку приглашений, полученных этим утром. Стивен теперь отдыхал, потому что дежурил ночью. Алесандра не считала необходимым, чтобы кто-то оставался на часах всю ночь, но Реймонд, старший телохранитель, настоял на своем.
– Кто-то всегда должен быть начеку на случай неприятностей, – возражал он.
Поскольку Алесандра возложила ответственность на него, ей пришлось позволить ему поступать по собственному усмотрению.
– Но мы же теперь находимся в Англии, – снова напомнила она телохранителю.
24 
