очень нудно 
94 
– Мать Мария научила меня всему, что необходимо знать о дисциплине.
– Она также усердно объясняла это, как и откровенные…
Алесандра не дала ему закончить.
– Она была гораздо усерднее. Ей было очень трудно говорить о… другом. В конце концов она монахиня и много лет назад дала обет безбрачия. Ты ведь можешь понять ее сдержанность, не так ли? У нее не слишком большой опыт в этом деле.
– Да, не могу представить, что у нее обширный опыт, – согласился Колин.
Он завозился на кровати. Алесандра отодвигалась все ближе к краю, чтобы дать его ногам больше места, а он все продолжал укладываться, пока не почувствовал себя уютно. Захватив львиную долю пространства, Колин потянулся и зевнул.
К тому же он забрал и ее бумаги. Он положил их на прикроватный столик, задул свечи и повернулся к ней спиной.
Алесандра лежала, вытянувшись в струнку, приказав себе успокоиться.
– Без дисциплины была бы анархия. Глупо, что она это сказала, но Алесандра не могла придумать ничего лучшего. Она умирала от желания спросить мужа, почему он пришел к ней в постель. Неужели он собирается проводить в ее спальне каждую ночь?
«Нет, – подумала она. – Этого не может быть. Его кровать гораздо шире да к тому же гораздо удобнее».
Алесандра решила не выяснять этот вопрос. Ей наконец удалось успокоиться и взять себя в руки. В конце концов он ее муж, и она может задавать ему любые вопросы по мере надобности.
Где-то вдалеке послышался глухой раскат грома. Алесандра чуть было не свалилась с кровати. Колин сейчас же притянул ее к себе.
– Это грома ты так испугалась?
– Нет, – ответила она. – Колин, я думала…
– Сними ночную сорочку, сердце мое, – он не дал ей договорить.
Она широко раскрыла глаза.
– Зачем?
– Я хочу к тебе прикоснуться.
– Ох!
Она не двинулась с места.
– Алесандра? Что такое?
– Ты меня смущаешь, – прошептала она. – Я думала, тебе хотелось бы… а когда Фланнеган сказал мне… ну, я не знаю…
Алесандра понимала, что говорит бессвязно. Она замолчала и вместо этого нерешительно принялась развязывать шелковые тесемки. Ей хотелось провалиться сквозь землю под пристальным взглядом Колина. И кроме того, ей казалось, что в спальне недостаточно темно. Огонь, горящий в камине, все еще довольно ярок и отбрасывает золотое сияние на постель. Алесандра понимала, что не должна стесняться. Колин ее муж, и к тому же он уже видел каждый дюйм ее тела. Она ненавидела свое смущение, и ей хотелось бы стать такой же раскованной, каким был он.
Все-таки они женаты меньше двух суток.
Алесандра не знала, что делать. Может быть, сказать ему, что ей мучительна ее собственная застенчивость, доводящая ее до отчаяния?
Колин неожиданно потянул ночную рубашку вверх, обнажая ее бедра. Она чуть не шлепнула его по рукам.
– Что ты делаешь? – У нее перехватило дыхание. Зачем только она это сказала? Алесандра прекрасно знала, что он делает.
– Я тебе помогаю.
– Ты заметил, как я сегодня ночью волнуюсь?
– Да, заметил, – ответил Колин. В его голосе слышался смех, смешанный с нежностью к ней. Непреодолимое желание коснуться ее преследовало его весь день, прорываясь сквозь его сосредоточенность в самые неподходящие моменты, а теперь наконец он близок к тому, чтобы утолить уже знакомый огонь желания, разгоравшийся у него внутри.
– Ты все еще немного стесняешься меня, Алесандра, правда?
Она закатила глаза к небу. Немного стесняется? У нее было такое чувство, что она вот-вот сгорит от стыда!
Колин снял ее рубашку через голову и бросил на кресло у постели. Алесандра в тот же миг попыталась прикрыться одеялом. Однако он принялся пожирать ее жадными глазами и медленно стянул одеяло до талии.
Алесандра была сложена совершенно. Грудь у нее была полная, пышная, прекрасная. Розовые соски набухли, как бутоны, и Колин с удовлетворением подумал, что один лишь его взгляд вызывает у нее ответную страсть. И эти мурашки, побежавшие по ее рукам, говорили о том же. Ее тело уже отвечало ему, а он ведь еще не прикоснулся к ней!
Колин с удовольствием ее разглядывал. Алесандра, опустив глаза, уставилась на одеяло.
– Я не привыкла спать без ночной рубашки.
– Мы не будем спать, сердце мое. Алесандра расцвела в улыбке.
– Я знаю, – прошептала она.
Молодая женщина решила перебороть свою неловкость, и хотя ей потребовалась вся ее решимость, она посмотрела в глаза Колину. Его взгляд – такой теплый, такой ласковый – придал ей смелости. Она обвила руками его шею и прижалась к нему.
94 
