139 
Он был чудо, непостижимое чудо в ее напряженной, трудной, нестабильной жизни. Он был как столп Вселенной, и казалось, стоит прижаться к нему, как наполнишься силой, физической и моральной. Никогда еще с мужчиной она не чувствовала себя подругой на равных и даже не думала, что это возможно. Он действовал на лучшее в ней, поднимал ее над собой, но самое главное, принимал ее такой, какая есть: его не нужно было ублажать, под него не требовалось подстраиваться, вечно думать, правильно ли то и это и нельзя ли было сделать иначе, лучше. С ним можно было просто быть собой. Однажды доверившись, она готова была доверять ему всю жизнь, полностью и абсолютно. Он научил ее этому — поистине бесценный дар.
— Джон Пол!
— М-м…
— Спишь?
— Засыпаю.
— Знаешь, я хочу…
— Хорошо, только дай мне немного времени. Пять минут — и буду как новенький.
— Я не об этом! — засмеялась Эвери, все еще переполненная чувством довольства. — Я хочу ответа на один очень важный вопрос.
— Ладно. Ты — само совершенство.
— И не об этом тоже! — Она ущипнула кожу на округлости мышцы. — Скажи, почему ты оставил службу? — Судя по тому, как сразу замкнулось лицо Джона Пола, он готовил отговорку, и она поспешно продолжала: — Я рассказала о себе все, что только можно, и не уклонялась от вопросов. Теперь твоя очередь. Итак, почему ты оставил службу?
— Это скучно.
— Не важно! — Эвери еще раз ущипнула его.
Джон Пол приподнял веки, заглянул ей в глаза и понял, что на этот раз отвертеться не удастся. Что ж, подумал он, это только справедливо. В самом деле, за ним числится объяснение.
— Ты, конечно, думаешь, что случилось нечто огромное, что в одночасье изменило мою жизнь. — Он хмыкнул. — Как раз наоборот, мелочи заставили по-другому взглянуть на то, чем я занимаюсь. Я сам себе создал проблему.
— Какую?
— Начал задумываться. У того, кто вечно торчит в какой-нибудь дыре и ждет очередного задания, остается масса времени на раздумья. Задание, кстати сказать, — это чаще всего смерть какого-нибудь мелкого диктатора, который собрал вокруг себя всякую шушеру и взобрался на самый верх по лестнице из мертвых тел. Я относился к этому как к убийству во благо. Еще больше нравилось освобождать заложников — при этом чувствуешь себя как носитель справедливости. Но однажды ночью, весь промерзнув от долгого ожидания, я чисто случайно заметил, что на «спусковом» пальце у меня наросла мозоль. Это была последняя капля.
— Ты не выполнил задание?
— Почему же, выполнил. Но потом сказал, что с меня довольно, и вернулся домой.
— Так просто? И тебя отпустили? Даже не пытались отговорить?
— В то время многое было проще, к тому же я был под началом у хорошего, достойного человека. Он нашел способ, как мне помочь, — отправил в бессрочный отпуск.
— А теперь тебя пытаются заполучить назад.
— Нетеперь, а время от времени. Но у них ничего не выйдет. Я не вернусь. — Джон Пол снова прикрыл глаза. — Кое-что из того, что я делал, у меня на совести.
— Понятно, — тихо произнесла Эвери. — Но главное, конечно, в другом. Ты уже не веришь, что действовал во благо? Что хоть немного изменил этим мир к лучшему?
— Нет, не верю, — мрачно признал Джон Пол. — Диктаторы как сорная трава — сколько ни выпалывай, тут же прорастает снова.
Он рассказал Эвери об одном задании, о котором особенно не любил вспоминать, при этом наблюдая за реакцией. Лицо ее заметно омрачилось за время повествования, но она не убрала руку с его груди — наоборот, начала поглаживать в знак безмолвного сочувствия.
— Зато теперь ты плотник, — сказала она чуть погодя. — Да.
— И получается?
— Очень неплохо. Приятно работать руками и знать, чтосоздаешь, а не уничтожаешь. — Джон Пол помолчал. — Странная это штука!
— Что именно?
— Потребность убивать. Раньше я не знал, что это такое. Теперь знаю.
Это мрачное откровение прозвучало небрежно, но Эвери округлила глаза.
— Тебя тянет убивать?
— Убить.
— Кого?
— Скаррета.
— Нет! — сказала она, невольно содрогнувшись при звуке этого имени. — Я не хочу, чтобы он умер.
— Шутишь?
— Отнюдь нет. Я предпочитаю, чтобы он жил долго-долго… в колонии строгого режима.
— Но почему бы, если подвернется шанс…
— Нет! — повторила Эвери.
— Хорошо, — поспешно ответил Джон Пол, заметив, как она огорчилась.
— Дай слово!
— Я же обещал.
— Монка, если хочешь, можешь убить, — сказала она, поразмыслив. — Он слишком ловок. Но лучше, если его достанут живым. Только представь, чего он может порассказать!
139 
