очень нудно 
149 
– И перенес его из своей машины в другую? Например, в микроавтобус?
– Это вполне возможно, – кивнул Канерон. – Кстати, тут нам и улики могут помочь, ведь он бы не оставил тело на виду в микроавтобусе. – Перелистнув очередную страничку, Канерон протянул Линли заключение экспертизы. – Вы помните насчет тех волокон в волосах мальчика? Шерсть и синтетическая нить. Наводит на какие-то мысли?
– Это может быть все что угодно. Одежда, коврик из машины.
– Оранжевого цвета, – уточнил Канерон, принимаясь за второе печенье.
– Одеяло! – воскликнул Линли.
Канерон заинтересованно вскинул голову. Линли в двух словах описал ему сушильню, комнату над ней и найденные там предметы.
– Эксперты из Хоршэма забрали одеяло на экспертизу.
– Дайте и нам клочок. Проверим, совпадут ли волокна.
Линли не сомневался, что они совпадут. Тем самым будет доказано, что этим одеялом накрывали Мэттью Уотли, а значит, Мэттью побывал в той комнате над сушильней. Если Хейверс удастся разговорить Дафну, появится свидетель, который подтвердит, что Клив Причард пользовался этой комнатой. Кольцо замкнется, и тогда удастся опровергнуть алиби Клива, утверждающего, что ночь на воскресенье он провел с девушкой.
– …анализ следов под ногтями, на плечах и на ягодицах мальчика. – Голос Канерона ворвался в его мысли.
– Что вы сказали?
– Мы завершили анализ. Это углекислый калий. Или попросту щелок.
– Щелок?
– Да, как ни странно.
– Где Мэттью мог извозиться в щелоке?
– В особенности если его держали взаперти, связанного, – подхватил Канерон. – Значит, где-то в том самом месте, где его держали пленником.
Линли попытался как-то сопоставить новую информацию с тем, что ему было известно о Бред-гар Чэмберс. Канерон продолжал рассуждать:
– Любой школьник знает, что щелочи используются при изготовлении мыла и чистящих средств. Вам бы следовало поискать кладовку, какое-нибудь хранилище моющих средств, возможно, пристройку или сарай. – Канерон налил себе еще чаю. – Или же на полу в том автомобиле, в котором его везли, остались следы щелочи. В таком случае нужно искать какое-то средство транспорта, в котором вывозят мусор, что-то в этом роде.
Слушая Канерона и даже более-менее удачно отвечая на его реплики, Линли погрузился в собственные мысли. Складывая вместе все накопленные за последние дни сведения, он готов был признать, что, вполне возможно, он пытался подгонять факты под сложившуюся в его уме картину, вместо того чтобы основывать теорию на самих фактах. В полицейском расследовании не всегда удается до конца соблюдать должную объективность. Как-то раз Линли уже совершил подобную ошибку и теперь сразу же распознавал в себе тенденцию делать чересчур поспешные выводы, а главное, он позволил старой дружбе повлиять на интерпретацию нынешних событий. Теперь же, упрекнув самого себя за подобную слабость, Линли принялся заново разбирать и обдумывать каждую деталь.
Расследование убийства всегда проводится в спешке. Это оправдано: чем скорее полиция соберет все улики, тем больше шансов поймать убийцу. Однако риск заключается в том, что второпях истина может ускользнуть. Стремясь уличить подозреваемого, детектив может просмотреть факты, указывающие на других виновников. Линли помнил об этом, и сейчас он сознавал, как спешка отразилась на деле Мэттью Уотли.
Отравление угарным газом. Заключение экспертизы вынуждало взглянуть на эту историю по-новому. Комната над сушильней тем самым исключалась. В свете новых фактов приходилось предположить, что Мэттью умер в другом месте, а значит, Клив Причард не только не причастен к этому делу, как бы Линли ни хотелось возложить всю вину на него, он даже не лжет. Истина же, которую поведал им Клив Причард, возвращает следствие к фотографиям и Джону Корнтелу.
Нужно убедиться, в самом ли деле комната над сушильней не могла быть превращена в газовую камеру. Прежде чем продолжить следствие, нужно разобраться с этим. Линли был уверен: единственный человек, способный справиться с этой задачей, это Саймон Алкурт Сент-Джеймс.
– В прошлый вторник, – произнес полковник Боннэми. Он говорил неразборчиво, слова сливались. Так обычно бывало по вечерам, когда старик выбивался из сил. – В прошлый вторник, Джинни. Джин Боннэми налила отцу полчашки чая. Когда он уставал, дрожь в руке усиливалась, и самостоятельно отец мог поднести к губам лишь неполную чашку, а поить себя с ложечки он не разрешал. Не смиряясь с унижением, не желая, чтобы его поили и кормили как несмышленыша, полковник предпочитал получать маленькие порции пищи. Дочь не возражала: она понимала, что отцу просто необходимо сохранять хотя бы остатки достоинства. Довольно и того, что она помогает ему одеться, помыться, сходить в туалет.
149 
