очень нудно 
60 
— Вы еще не были в Уэст-Вэлли? Я говорю о музее. Там очень широко представлены калифорнийские пейзажисты. Мы только что открыли две новые экспозиции — Грандвилла Редмонда и Эдгара Пэйна. И тот, и другой — выдающиеся мастера.
— Надо будет сходить посмотреть.
Жанин метнула взгляд на руку Декера, скользнула глазами по обручальному кольцу. Судя по выражению лица, оно ее нисколько не смутило.
— Если хотите, я буду рада выступить в роли гида.
Декер улыбнулся.
— Спасибо, но...
Жанин, однако, уже листала свой календарь-ежедневник.
— Я могла бы сделать это завтра. Как насчет двенадцати часов? Или вам удобнее в час?
Декер снова растянул губы в улыбке.
— На этой неделе я занят по горло — ни одной свободной минуты.
— Я уверена, что, если я позвоню вашему капитану и попрошу его...
— Нет, мисс Гаррисон, не стоит. Я человек старомодный — если город платит мне за мою работу, я работаю.
— Как скучно. — Жанин Гаррисон в очередной раз послала лейтенанту обольстительную улыбку. — Может быть, вы сумеете выкроить время вечером? Я могу договориться о специальной экскурсии лично для вас после закрытия музея.
— Благодарю, но мои домашние любят, когда мы обедаем все вместе.
— Что ж, тогда после обеда. — Улыбка Жанин превратилась в ухмылку. — Можете захватить с собой жену и детей. Я полагаю, у вас есть дети — они есть у большинства женатых мужчин.
Жанин Гаррисон умело и расчетливо завлекала Декера, цепко удерживая инициативу в своих руках.
— Спасибо за приглашение, — сказал он, поглядев ей прямо в глаза. — Когда-нибудь я им воспользуюсь.
— Да уж, пожалуйста.
— А у кого вы брали уроки тенниса, мисс Гаррисон? У кого-нибудь из инструкторов «Гринвэйла»?
Жанин Гаррисон медленно отложила в сторону календарь. На ее лице внезапно появилось жесткое, ледяное выражение.
— Вы можете называть меня просто Жанин. Почему вас так интересуют мои занятия теннисом — тем более что теннис для меня уже в прошлом?
Продолжая поддерживать зрительный контакт с собеседницей, Декер пожал плечами.
— Просто хотел узнать — может, в клубе когда-нибудь преподавал кто-то из известных игроков.
— Известных? — В голосе мисс Гаррисон зазвучали снисходительные нотки. — О да. Мне доводилось брать уроки у Мартины, у Джимми, у Крис, у Джона [7] и у...
— Я все понял, — спокойно прервал ее лейтенант. Ему стало ясно, что Жанин Гаррисон не намерена давать ему ни грана информации, которую он мог бы использовать в своем расследовании. — Просто я подумал, что если в клубе когда-нибудь работал инструктором кто-то из более или менее известных теннисистов, это могло подхлестнуть ваш интерес к теннису. — Декер встал. — Впрочем, это не важно. Извините за беспокойство. А в музее я обязательно постараюсь побывать. Спасибо, что рассказали мне о нем.
В глазах Жанин появилось отсутствующее выражение.
— Знаете, кто играл когда-то в Гринвэйлском клубе?
— Кто?
— Уэйд Энтони.
Декер снова сел, стараясь понять, о ком идет речь. Однако так и не смог.
— Мне это имя ничего не говорит.
— Я понимаю, — тихо сказала мисс Гаррисон. — И это очень жаль. Когда-то он считался восходящей «звездой». В то время, когда Уэйд играл в «Гринвэйле», он был еще подростком. Ему было всего шестнадцать, а мне четырнадцать. Я его обожала. — На губах Жанин мелькнула грустная улыбка. — И все остальные девушки тоже. Он был просто великолепен. В нем буквально искрилось какое-то чарующее неистовство. Уэйд переспал по меньшей мере с двумя моими подругами. Поговаривали, что он спал и кое с кем из матерей моих подруг.
— Весьма похоже на теннисиста.
— Да, он действительно был ярко выраженным плохим парнем. Мой отец запретил мне с ним общаться и сказал, чтобы я держалась от него подальше. Разумеется, я делала совершенно обратное. Каждый день я наблюдала за его игрой — это доставляло мне огромное удовольствие.
Жанин Гаррисон замолчала. Декер ждал, что она продолжит свой рассказ, но поскольку пауза затянулась, решил поощрить собеседницу вопросом.
— И что же с ним случилось?
— Хотя Уэйд мастерски играл в теннис, он все же был всего лишь шестнадцатилетним подростком. Как-то вечером он напился, взял отцовский «феррари» и разбил его, а заодно разбился и сам. Теперь он может передвигаться только в инвалидной коляске.
— Грустная история, — заметил Декер.
60 
