очень нудно 
42 
Прошел еще час, прежде чем Йан дал знак заканчивать беседу.
— На рассвете мы тронемся в путь, Камерон, и нам предстоит ехать еще два дня, прежде чем мы доберемся до дому. Нужно хорошенько отдохнуть.
— Ваша женщина может устроиться на нашей кровати, —г предложил Камерон. Начал он говорить громко, но затем повернулся и, увидев, что Джудит спит, понизил голос почти до шепота.
— Она ляжет снаружи, вместе с нами, — ответил Йан и, чтобы объяснить свой отказ, добавил: —: Джудит не захотела бы, чтобы вы уступали ей свою кровать.
Ни Маргарет, ни Камерон не оспаривали решение лаэрда. Йан нагнулся и поднял Джудит на руки.
— Она спит как убитая, — усмехнулся Алекс.
— Не хотите ли взять с собой еще несколько одеял? Ветер сегодня довольно холодный, — предупредила Маргарет. Гаури распахнул перед Йаном дверь.
— Не беспокойтесь, у нас есть все, что нужно.
Йан направился к выходу, ступая мягко, стараясь не разбудить Джудит.
— Спасибо за ужин, Маргарет. Было очень вкусно, — произнес он, уже переступив порог.
Самому ему похвала показалась не совсем удачной, но Маргарет тем не менее осталась ею довольна. Камерон вел себя так, будто это его похвалили. Он чуть не лопнул от гордости.
Выйдя из дома, Йан зашагал к деревьям, растущим напротив конюшни. Листва защитит их от ветра, а заодно и от нескромных глаз. Он продолжал держать Джудит на руках, пока Алекс устраивал для нее укрытие, потом опустился на колени и уложил спящую на теплый плед, который Гаури предусмотрительно расстелил внутри маленькой меховой палатки.
— Я обещал девушке, что она будет спать сегодня в теплой домашней постели. — заметил Алекс.
— Она останется с нами, — покачал головой Йан.
Никто не стал с ним спорить. Мужчины повернулись и пошли прочь, а Йан укрыл девушку вторым пледом. Она даже не пошевелилась. Йан медленно провел по ее щеке тыльной стороной ладони.
— Как же мне быть с тобой? — прошептал он.
Ответа он не ожидал и не получил. Джудит съежилась под одеялами. Из груди у нее вырвался тихий стон.
Йану не хотелось покидать ее, но все же он заставил себя подняться. Взяв плед, протянутый ему Алексом, воин направился к ближайшему дереву. Почесав плечи о кору, он опустился на землю и, прислонившись к стволу, закрыл глаза…
В середине ночи мужчин разбудил звук, которого они никогда прежде не слышали.
— Ради Бога, что это еще за шум? — пробормотал Бродик.
Шум устроила Джудит. К этому времени она уже окончательно проснулась и чувствовала себя теперь жутко несчастной. Ей казалось, что она вот-вот замерзнет и умрет.
— Я не хотела будить вас, Бродик, — прокричала она, вздрагивая при каждом слове. — Я просто застонала от холода.
— Вам действительно холодно, девушка? — удивился Алекс.
— Я же только что сказала об этом, — воскликнула она.
— Идите сюда, — приказал Йан недовольным голосом.
— Нет, — тем же голосом ответила Джудит. Йан улыбнулся в темноте.
— Тогда мне самому придется подойти к вам.
— Держитесь от меня подальше, Йан Мэйтленд, — отрезала Джудит. — А если вы думаете, что можете приказать мне не мерзнуть, то я вас предупреждаю — из этого ничего не выйдет.
Однако, несмотря на предупреждение, Йан подошел и остановился перед палаткой. Девушка видела лишь носки его башмаков — до тех пор, пока воин не сорвал покрывавший палатку мех, в считанные секунды уничтожив ее кокон.
— Помогло, что и говорить, — пробормотала Джудит и гневно посмотрела на Йана.
Йан уложил ее на землю и растянулся рядом с ней. Он лег на бок, обогревая ее своей спиной.
Неожиданно с другой стороны появился Бродик. Он тоже лег рядом и растянулся на боку, прижавшись спиной к Джудит. Та невольно отпрянула ближе к Йану. Бродик опять придвинулся к ней. Спина его вновь оказалась вплотную прижатой к ее спине.
И Джудит стало тепло. Тела гигантов-воинов источали необычайный жар.
Как чудесно ощущать его!
— Она холодна словно глыба льда, — заметил Бродик. Девушка рассмеялась. Услышав ее смех, Йан и Бродик также заулыбались.
— Бродик? — позвала она.
— Что? — Бродик вновь попытался напустить на себя привычную сердитость, но на этот раз Джудит не позволила ему сбить себя с толку.
Постепенно она начала привыкать к его повадкам и уже знала, что вся его ярость напускная. Под внешне грубой оболочкой билось большое доброе сердце.
— Спасибо.
42 
