Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
136 
— Может быть, патроны кончились? — предположил летчик.
— Вряд ли… скорее всего отказало все оружие… Это мне и надо знать… У нас на борту самое секретное оружие.
— У нас нет вооружения, — опять удивился пилот.
— Есть… да еще какое!
После первого круга заходи на второй…
— А если они вызвали подкрепление?
— Не бойся… оно им не поможет, пусть поднимут хоть всю авиацию, — Лебедев вернулся в салон и встретился взглядом с Богородицей. Она несла бережно свое Дитя высоко над землею, храня его и свой земной дом — Россию белокаменную — чистой небесной силою, побеждающей тьму и татей пришлых…
Моторы самолета мерно пожирали бензин и пространство. После третьего круга машина пошла на посадку и вскоре благополучно приземлилась и вздох облегчения вырвался у всех. Некоторое время сидели молча, потом Илий озорно проговорил Лебедеву:
— Вот никогда не мыслил, что доведется вознестись в небеса на этом зловонном железе… Слава Богу… Свершилось! Быть России без ворога!
— Быть России без ворога! — троекратно, как особый молитвенный устав повторили радостно бельцы.
Звонкий голосок Васеньки вплелся в этот победный клич. Он все еще сжимал в ручонках горящую свечу и от света ли ее, от сознания ли необычности происходящего и щемящего чувства особого братства с этими людьми дивно преобразился: мерцающий, как лампада, огонь возжегся в небесных глазах Васеньки, и все разом обратили на него внимание и поразились бесстрашию и в то же время монашеской кротости его облика. Егор не выдержал, подхватил его на руки и закружился подле самолета, подкидывая его высоко в небо с громким хохотом, и этот безудержный смех разрядки повлек за собой всех, даже летчики покатились со смеху, даже смиренномудрый Илий смеялся и ликовал, вторя и вторя благословенные слова: «Быть России без ворога»…
Немца доставили прямо на аэродром. Рослый и выхоленный майор в кожаном теплом плаще и желтых высоких ботинках брезгливо оглядывался на конвоиров, спесиво смотрел поверх голов русских солдат. Когда он в землянке расстегнул плащ и небрежно кинул его на топчан, Лебедев увидел многие награды фашистского аса.
— У меня к вам будет один вопрос, — проговорил Лебедев по-немецки, — почему вы не сбили транспортный самолет?
— Дайте закурить, — вдруг по-русски проговорил немец.
— Вы знаете русский язык?
— Это уже второй вопрос, — вяло усмехнулся ас, — я не намерен отвечать.
— Ответите, да я и сам скажу… у вас отказало вооружение… Ведь так?
— Да… но вы откуда знаете?
— Я был в кабине транспортника и заметил, как вы несколько раз прицеливались, но выстрелов не последовало.
- То, что отказала техника, — пустяк… В этом бою свершились более интересные вещи, — озадаченно промолвил немец. — Я испугался! Я увидал над вашим самолетом на фоне утренней зари во всю ее ширь облик Девы Марии и сразу понял, почему оружие отказало. У меня десятки побед в воздухе, начиная с Испании, но никогда я не испытывал такого страха и не терял самообладание.
— Я вам верю, — утвердительно кивнул головой Лебедев, — это все, что я хотел знать. Дальше вами займутся другие люди. Вы уже отвоевались, господин майор, и ведите себя достойно… Вы проиграли эту войну и радуйтесь, что остались живы… помилованы… Небом…
— Меня не расстреляют? — удивился он.
— Я думаю, что нет. Мы военнопленных не расстреливаем, в отличие от вас… Какая у вас была гражданская специальность?
— Инженер-строитель…
— Вот и будете восстанавливать все, что порушили. И все же, где так ловко выучились по-русски?
— Я помогал вам строить завод, где был создан истребитель, который меня сбил.
— Неисповедимы пути Господни… — усмехнулся Лебедев.
* * *
Все дороги исходили из монастыря и все дороги сходились к монастырю… Все дороги…
Новая сотня бельцов обучалась за крепкими стенами; учились воевать и молиться, жить с Богом в душе. Крепь Православной Армии вершилась денно и нощно, неугасимая лампада в келье старца Илия грела многие сердца, великие пространства заснеженного Отечества, путеводной ясной звездой лучилась она и вела к победе над ворогом лютым.
Русское старчество стоит у истоков великой реки народного духа. Издревле, издавна, с достопамятных времен льется этот хрустальный поток необоримого духа русского, великие старцы просветлили, вымолили и выковали многие победы над кочевниками и прочими незваными татями и основали русское православное царство…
136 
