118 
Вступительные взносы позволили пышно обставить собрания ложи и личную жизнь гроссмейстера. Немалый успех имели его сеансы магии. Шестилетний мальчик, повинуясь воле мага и каббалистическим знакам, рассказывал о событиях, происходящих вдали от Митавы. Однажды мальчику явился светлый ангел, пожелавший открыть тайну клада, спрятанного в имении Медемов. Появились и демоны зла, Калиостро вынужден был вступить с ними в бой, рассекая воздух шпагой и яростно восклицая: «Гелион! Мелион! Тетраграмматион!» Демоны сгинули.
Кладом всерьёз заинтересовался граф Медем. Судя по рассказам крестьян, в его владениях некогда трудился кузнец-чародей в золотой кузнице: да скрылся он под землю с грудами золота. Страшными заклятьями сковал Великий Кофта демонов. Требовалось ждать ещё тринадцать дней, после которых пропадут чары Зороастра. Над кладом в полночь расцветут и вспыхнут сотнями огоньков цветы неопалимой купины…
До исчезновения колдовских чар оставалось четыре дня. Граф Медем готов был овладеть кладом. И вдруг Великий Кофта исчез. Его спешно затребовали в Санкт-Петербург. Видно, демоны возопили о помощи и были услышаны в Санкт-Петербурге, где неведомый чиновник настрочил указ, превозмогающий заклятья каббалы и со страшной силой увлёкший Великого Кофту прочь от Митавы.
В столицу увёз граф Калиостро, помимо жены, восемьсот червонцев и бриллиантовый перстень, подаренный фон дер Хавеном. Была и потеря: графиня фон дер Рекке отказалась сопровождать Калиостро, хотя сначала намеревалась лично ввести его в круг столичной знати. В одной из бесед Калиостро, вдохновляясь присутствием милой графини, упомянул о своём умении воспламенить любую женщину, привязать её к себе магией.
В Санкт-Петербурге он бесплатно лечил больных снадобьями, заклятьями, прикосновением рук. Некоторым помогало. Бедным помимо лечения давал деньги, что весьма содействовало славе чудесного доктора. Увеличивала его популярность и прелестная супруга, ставшая к тому времени принцессой Санта-Кроче. Она одаривала желающих молодящей водой. Была представлена блестящему и щедрому князю Потёмкину. По рассеянности, свойственной важным вельможам, он навещал дом Калиостро в скромной закрытой карете и в то время, когда хозяин отсутствовал.
Профессия лекаря входила в моду. Газеты восторженно писали о замечательных исцелениях десятков страждущих разом господином Месмером посредством магнетизма. Люди надеялись на лекарей, как на магов, а на магов, как на лекарей.
К Калиостро обратилась супружеская пара с мольбой о помощи: их единственный мальчик умирал. За его излечение обещали тысячу империалов. Калиостро отказался. Ему пообещали пять тысяч. Он сказал:
— Я его вылечу. Оплату отвергаю. Привезите мальчика ко мне и две недели не посещайте его.
Две недели спустя родители получили малыша — запелёнутого, вымазанного густо розовым бальзамом и вполне здорового. Благодарный отец оставил на столе в кабинете Калиостро пакет с пятью тысячами империалов.
На следующий день отец ребёнка ворвался в комнату Калиостро и потребовал ответа: где их сын? что с ним? У мальчика были более тёмные волосы, он умел говорить отдельные слова, имел родинку на шее. Убедившись в подмене дитяти, мать лишилась чувств, ей пустили кровь, а он, отец, требует разъяснений!
Калиостро признался: духи тьмы оказались сильнее в борьбе за дитя. Они вырвали его из объятий Калиостро. Грозными заклятьями удалось их остановить. Явился ангел и увлёк душу ребёнка в райские сферы. В утешение родителям пришлось найти другого мальчика, вполне здорового.
Родитель вызвал графа на дуэль как лжеца и душегубца. Пришли два офицера с просьбой назначить срок дуэли и вид оружия. Калиостро ответствовал: «Пользуясь правом выбора, я приготовлю щепотку яда, мы разделим её поровну и проглотим. Пусть решает Бог, кому из нас умереть».
Секунданты ретировались. Дуэль не состоялась. И всё-таки граф-чародей был сражён.
Оставалась надежда на статс-секретаря императрицы Елагина, которому давно были обещаны опыты по алхимическому превращению свинца и ртути в золото. Но Елагин уже имел беседу с императрицей, пожелавшей узнать, что за принцесса пожаловала в столицу в обществе гишпанского полковника? Догадавшись о причине любознательности государыни, Елагин признал, что имеет знакомство с Калиостросом, а принцессу более знает князь Потёмкин.
118 
