очень нудно 
35 
Какой-то маклоринский солдат громко выругался. Габриэль наблюдал за схваткой с другой стороны двора. Как только он заметил маневры своей жены, он тут же отдал команду прекратить военные занятия.
Собственное поведение ужаснуло Джоанну. Такая невнимательность была просто позорна. Она подобрала упавшую пику и вручила ее солдату. Его лицо пылало то ли от смущения, то ли от гнева — она не могла догадаться, от чего именно.
— Пожалуйста, простите меня, сэр. Я не заметила, куда иду.
Темноволосый солдат быстро кивнул в ответ. Колум все еще держал ее за плечи. Он мягко потянул ее назад.
Она обернулась, чтобы поблагодарить его за быстроту, с какой он пришел ей на помощь. И тут заметила своего мужа, направляющегося к ней, и улыбнулась ему.
Она оказалась в центре внимания. Макбейновские воины улыбались, маклоринские хмурились.
Столь различная реакция смутила ее. Подошедший Габриэль загородил собой и тех и других. Он не говорил ни слова и только хмурился, глядя на Колума. Тут только Джоанна сообразила, что Колум все еще держит ее. Как только солдат отпустил ее плечи, лаэрд перевел свой угрюмый взгляд на нее.
Она отчаянно пыталась сохранить самообладание, чтобы он не догадался, как она испугана, как колотится у нее сердце.
Она решила опередить его.
— Я была очень невнимательна, милорд, каюсь. Меня могли убить.
Он покачал головой:
— Вас не могли убить. Вы обижаете Колума предположением, что он мог бы нечто подобное позволить.
Она не собиралась спорить с мужем.
— Я никого не хотела обидеть. — Она обратилась к Колуму: — Пожалуйста, примите мои извинения. Я хотела лишь смягчить гнев моего супруга, сразу признав свою глупость.
— Разве у вас что-то не так со зрением? — спросил Габриэль.
— Нет, — ответила она.
— Тогда почему, скажите, Бога ради, вы не увидели, что мои люди состязаются в метании оружия?
— Я уже объяснила, милорд. Я не замечала происходящего.
Ее муж никак не отреагировал на это ее объяснение. Он просто продолжал смотреть на нее, ожидая, пока уляжется его волнение. То, что его жена была на волосок от смерти, чертовски испугало его, он не сразу смог успокоиться.
Они довольно долго стояли в молчании. Джоанна первая прервала его.
— Простите меня, что я нарушила ваши занятия. Но если вы хотите ударить меня, пожалуйста, сделайте это поскорее. Ожидание становится невыносимым.
Колум не мог поверить собственным ушам:
— Миледи…
Габриэль остановил его, подняв вверх руку и призывая тем самым к молчанию. Заметив движение другой его руки, она инстинктивно отступила, помня тяжелую руку своего первого мужа, но тут же решительно подалась вперед.
— Я должна предупредить вас, милорд. Я не могу удержать вас от удара, но в ту минуту, как вы ударите меня, я оставлю ваши владения.
— Но, миледи, вы, конечно же, не думаете, что милорд…
— Отойдите, Колум.
Габриэль отдал этот приказ суровым голосом. Он был вне себя от оскорбления, которое нанесла ему жена, но, видит Бог, пережитый только что страх за ее жизнь был сильнее. Он оправдывал ее тем, что она плохо его знает.
Взяв Джоанну за руку, он поднялся по ступенькам в дом. Для предстоящего важного разговора ему не нужны были свидетели.
Она споткнулась о ступеньку, но быстро выпрямилась и поспешила за мужем. Колум хмуро глядел им вслед. Его лаэрд потащил госпожу за собой. Неужели она думает, что ее супруг собирается отвести ее в уединенное место и там побить?
Подошел Кит, рыжеволосый вождь маклоринских солдат.
— Чего это ты насупился? — спросил он Колума.
— Леди Джоанна, — отвечал тот. — Кто-то забил ей голову дурацкими рассказами о милорде. Думаю, она боится его.
Кит усмехнулся:
— Кое-кто из женщин говорит, что она боится даже собственной тени. Они уже дали ей прозвище. С первого же взгляда они стали звать ее Храбрец-Удалец.
Колум разозлился. Значит, они считали ее трусишкой, ничего о ней толком не зная.
— Мак-Бейн не потерпит этого, — предупредил он. — Кто придумал такое прозвище?
Но Кит не собирался называть ему имя женщины из маклоринского клана.
— Кто именно — не важно, — заявил он. — Прозвище-то заслуженное. Все видели, как леди Джоанна задрожала при виде собаки милорда, а какие она бросает перепуганные взгляды на Мак-Бейна всякий раз, когда он заговаривает с ней.
Колум оборвал его:
— Возможно, она робка, но уж вовсе не трусишка. Ваши женщины Бога не боятся, Кит. Они считают себя чертовски умными. Если я еще раз услышу это прозвище от кого-нибудь из маклоринцев, я с ним рассчитаюсь.
35 
