8 
Филипп, Фи и Черил не сговариваясь поспешили в дом, оставив мать и Арнэма прощаться. Кристин рассталась с ним быстро и уже бежала по дорожке, когда входная дверь распахнулась и из дома выскочил Харди и бросился к хозяйке, визжа от радости.
— Ну, как он вам? Понравился?
Кристин, держа Харди на руках, смотрела, как машина жениха медленно удаляется.
— Да, нормально, — Фи сидела на диване и искала в «Ивнинг Стэндард» новости о Ребекке Нив.
— Черил, а тебе он понравился? Я имею в виду Джерарда.
— Мне? Конечно. Да, понравился. В смысле, он ничего. Он ведь намного старше папы, правда? То есть, я хотела сказать, выглядит старше.
— Как же я опростоволосилась, да? Я это поняла, едва мы вошли. Когда я однажды ему сказала, что он должен познакомиться с вами, он вроде бы улыбнулся и ответил, что с удовольствием. А потом сразу же пригласил приехать в субботу. Не знаю почему, но я подумала, что он имел к виду всех нас. Хотя, конечно, он этого не имел в виду и приглашал только меня. Я себя чувствовала ужасно. Вы видели столик, накрытый на двоих, с цветком и прочим?
Перед сном Филипп вышел погулять с Харди. Он возвращался в дом через боковую дверь и на секунду остановился в саду, глядя на пустое место рядом с поилкой для птиц, куда падал свет из кухни и где совсем недавно стояла Флора. Было уже бессмысленно пытаться отменить то, что сделано. Вернуться завтра в Бакхерст-Хилл, например, и забрать Флору — даже это было бы слишком поздно.
В любом случае, ни о чем подобном он тогда не думал. Чувствовал лишь, что все пошло наперекосяк и день потрачен зря.
Глава 2
Открытка с видом Белого дома пришла меньше чем через две недели после их поездки в Бакхерст-Хилл. Арнэм был уже в Вашингтоне. Кристин ничего толком не знала о его работе, а Филипп выведал, что Арнэм — менеджер по экспорту в одной английской компании, офис которой находится неподалеку от «Розберри Лон». Фи, принесшая в субботу утром почту, обратила внимание на имя адресата и штемпель на открытке и честно не стала смотреть, что там написано. Кристин прочитала послание сначала про себя, а затем вслух: «Приехал из Нью-Йорка сюда, а на следующей неделе отправлюсь в Калифорнию, на «побережье», как здесь говорят. Погода намного лучше, чем у нас. Присматривать за домом я оставил Флору! Целую, Джерри».
Кристин поставила открытку на камин, между часами и фотографией Черил и Харди, где тот еще совсем щенок. Днем Филипп видел, как мать, надев очки, перечитывала открытку, переворачивала ее, чтобы повнимательнее рассмотреть фотографию, будто надеялась увидеть какую-нибудь пометку или просто крестик, указывающий на то, что Арнэм там побывал. На следующей неделе пришло письмо — несколько листов бумаги, вложенных в конверт авиапочты. Кристин не открывала его при всех и прочитала вслух лишь часть.
— По-моему, это он ей звонил прошлой ночью, — сказала Фи брату. — Телефон зазвонил… м-м-м, наверное, в полдвенадцатого. Я сразу подумала: кто бы это так поздно? Мама подскочила, точно ждала звонка. А после сразу пошла спать, не сказав ни слова.
— В Вашингтоне в это время было полседьмого, он как раз мог уходить с работы.
— Да нет, он же в Калифорнии. Я посчитала: там день, он только что пообедал, например. Они разговаривали целую вечность; видимо, ему все равно, сколько это стоило.
Филипп предположил, что звонок в Лондон мог быть за счет фирмы, но не стал делиться этим с сестрой. Гораздо важнее другое: Арнэму было что сказать матери.
— Мы с Дареном решили пожениться в следующем году, в мае, — продолжила Фи, — а если помолвка мамы будет на Рождество, то почему бы нам не сыграть две свадьбы сразу? Думаю, дом будет твой, Фил. Мама не захочет в нем жить: видно, что Арнэм богат. А вы с Дженни сможете здесь поселиться. Ведь, я полагаю, вы когда-нибудь поженитесь, правда?
Филипп лишь улыбнулся. Мысль о собственном доме, новая для него, оказалась очень привлекательной. Сам он никогда не выбрал бы такой дом, но все-таки жить в нем можно. Филипп стал думать об этом с каждым днем все больше. Опасения, не изменил ли неожиданный приезд детей чувств Арнэма к матери или, по крайней мере, не появилась ли в его отношении к ней какая-то осторожность, казались безосновательными. Открыток больше не приходило, а письма если и были, то Филипп их не видел. Однако вскоре снова раздался ночной звонок, а спустя несколько дней Кристин рассказала сыну, что долго разговаривала с Арнэмом:
8 
