23 
Все упомянутые выше методы относились скорее к пассивной защите секретов и проведению мер промышленной безопасности. Однако уже и в те далекие времена находились специалисты, считавшие, что задачей промышленной контрразведки является в первую очередь введение противника в заблуждение и профилактика.
И в этом деле Крупп оказался на высоте. В 1920 году он основал в Эссене бюро, занимавшееся промышленным шпионажем и камуфляжем. Оно, в частности, сумело похитить у французов конфискованную после войны гигантскую пушку, стрелявшую по Парижу в 1918 году, и закамуфлировать ее в гигантской заводской трубе (вспомним, что это было время, когда Германии было запрещено иметь и производить тяжелое вооружение).
Некоторыми фирмами предпринимались довольно наивные методы введения в заблуждение вражеских шпионов. К примеру, одна французская компания по производству шин изменила градуировку на шкалах всех термометров, использовавшихся в производственном цикле. Ряд компаний по рекомендации контрразведки стал нанимать специалистов, вносящих в схемы или формулы, которые могли заинтересовать противника, незначительные изменения, но такие, после которых информация уже не стоила ни гроша, а шпионы продолжали добросовестно снабжать ею пославшую их правительственную или частную организацию. Наиболее действенными оказывались способы отвлечения противника на «негодный объект». В этом отношении блестящим примером может явиться программа по созданию атомного оружия — «Проект Манхэттен».
Начать с того, что атомное соглашение между США и Англией, подписанное 18 сентября 1944 года Черчиллем и Рузвельтом, проходило под кодовым названием «Производство сплавов для труб», что не могло в то время заинтересовать разведки противника.
В самих США руководство проектом было поручено генералу Лесли Р. Гровсу, совершенно не разбиравшемуся в физике, но хорошему организатору и фанатику безопасности. Он даже спал с пистолетом и портфелем с секретными документами под подушкой.
Были приняты невиданные в те времена меры предосторожности. Почти никто из привлеченных к работе ученых не знал всей программы исследований. Все отделы были разобщены и размещены в разных зданиях. Во всех домах на каждом этаже дежурили вооруженные охранники, на всех дверях и окнах были установлены электронные сигнализационные устройства. У каждого сотрудника было две мусорные корзины, одна из них — красного цвета — для секретных бумаг, которые каждый вечер сжигались в присутствии агента ФБР. Строго проверенные девушки носили пакеты из одного здания в другое, каждую сопровождал вооруженный детектив. Посетители должны были не только заполнять в книжке посещений листок, но и сами отрывать его, таким образом оставляя на специальной чувствительной бумаге отпечатки пальцев.
Гровс всячески поощрял распространение ложных, так называемых маскировочных сведений. Так, на предприятиях компании «Дюпон» был распространен слух, что в лабораториях и конструкторских бюро, куда был запрещен доступ большинству служащих фирмы и где работали над атомной бомбой, в строжайшей тайне разрабатывается новый вид нейлона. В то время нейлон был новинкой, и эта мысль казалась правдоподобной. На предприятиях фирмы «Крайслер» отделение атомной бомбы в городе Детройте замаскировали под агентство по продаже облигаций военного займа.
Когда был построен атомный город Лос-Аламос, меры предосторожности приняли фантастический характер. Некоторые жители получали документы (водительские удостоверения) без фамилии, фотографии и личной подписи, только с номером. Все телефонные разговоры прослушивались, письма проходили цензуру. Пассажиры уходящих из Лос-Аламоса поездов тщательно проверялись. Служба контрразведки генерала Гровса, насчитывавшая к концу войны 485 человек, проявляла такое усердие, что у отдельных служащих начались нервные заболевания. Был случай, когда самого Гровса, забывшего дома пропуск, не пустили на объект.
Впоследствии Гровс в своей книге «Теперь можно рассказать историю „Проекта Манхэттен“» с гордостью писал, что все эти меры помогли сохранить тайну создания атомного оружия.
Тем не менее агенту советской разведки удалось добыть, а советской разведчице Елене Крогер вывезти из Лос-Аламоса секретные документы, касающиеся производства атомной бомбы. Приведенный пример показывает, что даже самые изощренные методы охраны секретов не всегда обеспечивают их сбережение.
23 
