очень нудно 
162 
– Щедрое предложение, – делаю вид, что задумываюсь. – Очень щедрое… Самое любопытное, что совсем недавно женщина, не менее прекрасная, чем Вы, также предложила себя в качестве платы за услугу, но…
– Но? – взгляд Роллены готов померкнуть или воссиять.
– Я отказался. И был прав, отвергая то, что предлагают ВЗАМЕН. Потому как… Настоящий Дар приносится не ЗА, а ДЛЯ… Не стоит торговать телом, сударыня. Даже во благо. Спасённый не поймёт такую жертву и не примет её.
По мертвенному перламутру щёк ручейками потекли слёзы. Я нагнулся и, закусив губу от боли в груди, поднял Роллену с колен.
– А вот плакать не нужно, милая… От рыданий глаза краснеют, а личико опухает, и красота меркнет… Обещайте, что не будете плакать!
– Мне нечему радоваться… – всхлипнула девушка.
– Но и грустить пока рано! Подумайте о чистоте своей души, раз уж тело Вам не удалось сохранить в первозданной невинности…
– Я… я не хотела… я не могла… он был сильнее… он всегда был старше и сильнее…
– Кто?
– Герис…
Занятно.
– Мне жаль, что заставил Вас вспомнить…
– То, что я никогда не забывала? Не жалейте, сударь! Он раскаялся… потом. И даже сделал так, чтобы Шэрол решил… – заплаканное лицо скривилось от старой боли.
– Не продолжайте, – я взял Роллену пальцами за подбородок. – Оставьте то, что прошло, спать глубоким сном в дальней комнате Вашей памяти и думайте о будущем.
– У меня нет будущего, – прошептала она. – Когда голова Шэрола отделится от плеч, я перестану быть… Спасибо Вам, сударь.
– За что? – я удивился. Очень сильно.
– Вы не дали мне совершить ещё одно падение. И не стали смеяться надо мной…
– Я никогда не смеюсь над тем, кто попал в беду.
– И это делает Вам честь… Простите, мне нужно уйти.
– Разумеется…
– Прощайте!
Роллена тихо покинула комнату, а я задумчиво царапнул ногтем полированную столешницу.
Была ли она искренна со мной? Фрэлл её знает… Хотя, эмоциональный фон казался очень даже правдоподобным. Здесь и сейчас. Вдох спустя всё изменится, и место несчастного ребёнка вновь займёт холодная и расчётливая придворная красавица. Да, так и будет. И она возненавидит меня. Возненавидит за то, что я смог на несколько минут приподнять маску с её души… Роллене не нравится то, что прячется в глубинах. Мне… в принципе, всё равно. Честно говоря, если бы всё это происходило год назад, я бы со спокойной совестью оставил события, как есть. Но сейчас… Наверное, во всём виновато волшебное слово «любовь». Прикоснувшись к этому странному чувству, нельзя сохранить в первозданной целостности тщательно взлелеянный цинизм. Не получается. Никак. Они любят друг друга? Очень похоже. И пусть в случае Шэрола любовь смешана с благодарностью за то, что «его сочли достойным внимания», а в случае Роллены – за то, что «её приняли со всеми недостатками»… Я не хочу рвать ниточку, которую они протянули между своими сердцами. Она и так до невозможности тонка…
Как же поступить?
Из коридора заглянул Ксо. Удостоверившись, что девица ушла, кузен тщательно прикрыл дверь и укоризненно цокнул языком:
– И что ты будешь делать ТЕПЕРЬ?
– Теперь? – рассеянно поднимаю взгляд.
– Когда утонул в чужих проблемах.
– Каких проблемах?
– Две исповеди за один день – не многовато ли? – забота выглядит почти искренней.
– В самый раз.
– Только не оправдывай их обоих!
– Не буду… Скажи, её слова правдивы?
– Понятия не имею.
– Я серьёзно спрашиваю!
– Ну что ты привязался?!
– Ответь! – сам удивляюсь своей смелости. Требовать что-то у Ксо… Абсурд! Но кузен уступает моей атаке:
– Зануда… Да, её изнасиловал брат. Лет семь назад. Одержимый приступом страсти.
– Какая гадость!
– Не спорю. Хуже всего, что он не удержал Дар под контролем, и нарушил равновесие, вплетя в её тело своё стремление к удовлетворению похоти…
– Заклинание?
– Неполноценное… Так, ошмётки. Но девочка пострадала.
– Почему же никто…
– Сначала не заметили, а Герису стыдно было сознаваться. Собственно, это до сих пор скрывается. Странно, что Роллена проболталась тебе, – испытующий взгляд исподлобья.
– А потом?
– Потом… Изменения зашли слишком далеко. Стали её частью.
– И ничего нельзя сделать? Не верю!
– Наверное, можно. Однако, это сложное занятие, требующее врачевания не только тела, но и души. И думать забудь! Ты для этого не годишься!
162 
