Последние отзывы

  90  

Виноватая улыбка.

— Э...

Значит, все. Впрочем, не беда: вьер — женщина умная, и во вред кому-либо ценные знания использовать не будет. Вот для выгоды — милое дело! Но пока с меня толку в старых мудрых глазах немного, и можно с чистой совестью передохнуть.

— Ладно, аглис с тобой. Всё равно дальше вьера твои признания не уйдут.

Блондин поспешил кивнуть:

— Не уйдут, не беспокойся! А всё же... Из-за чего?

Любопытство многих свело в могилу. Но ещё большее количество людей умерли раньше предписанного природой срока по причине полного отсутствия сего замечательно качества в своём характере. Кайрену угрожает исключительно первый вариант развития событий, но решусь ли я посвятить своего жильца в дело с неприятными и по большей части непонятными, а оттого опасными обстоятельствами? Правда, иной раз лучше рубануть правдой, чем оставлять удобренное поле для произрастания домыслов.

Но рассказать всё не могу. С чего же начать? И на чём остановиться?

— Я перешёл дорогу Пастушьим подворьям.

Кайрен построил светлые брови удивлённым домиком.

— Как?

— Если настаиваешь, расскажу, но прежде... Скажи, сможешь ли ты или вся управа обеспечить мою безопасность? И самое главное, захотите ли вы это сделать?

Он молчал долго, больше минуты. Молчал и смотрел на припорошенный речным песком ледок мостовой. А когда карие глаза вновь взглянули на меня, в них отразилось сожаление. И словесного ответа не потребовалось. Да и всю дорогу до ворот мэнора мы провели в молчании, только уверен: думали примерно об одном и том же. Думали, в какую сторону сделать следующий шаг.

Я набрался смелости первым:

— Помнится, кто-то говорил о дружбе? Так вот, не в службу, а в дружбу попрошу: сходи в одно место, проведай человека.

— Кого и где?

— Гостевой дом на углу Каретной и Пыльной. Второй этаж, третья от лестницы дверь. Там должен находиться человек... Спящий. Очень крепко спящий. Он не болен, не бойся! Просто сильно притомился. Посмотри, как он, ладно?

Кайрен подозрительно спросил:

— А чего сам не сходишь?

— Чего-чего... У меня каждый шаг в груди эхом отдаётся, и скажу прямо: не самое приятное ощущение! К тому же, нужно здесь всё наладить. Ты же собираешься попасть в дом? Или нет?

— Уговорил. И, это... Ты бы не перетруждался. Лекарь сказал, что рану залатал, но только снаружи, а внутри ещё время потребуется. Ювека или две. Если будешь тихо и мирно лежать в постели.

— Тихо и мирно? Ску-у-учно! — Протянул я. — В постели нужно лежать бодро и весело!

Блондин ухмыльнулся:

— А вот насчёт «бодро и весело» получен самый строгий запрет. Разбирайся поскорее со своим контуром и приступай к исполнению лекарских предписаний!

Я дотронулся кулаком правой руки до груди, на солдатский манер (вообще-то, полагается стукнуть, но пренебрегаю этой частью правил ввиду плачевного телесного состояния):

— Как прикажете, heve!

— Ловлю на слове! Ладно, пошёл. Надеюсь вернувшись, застать тебя в добром здравии, а то если я не мог войти, подозреваю, и выйти никто не мог, а твоя матушка и братья вряд ли обрадовались неожиданному заточению!

Ох... И верно. Упустил из виду самое главное. Конечно, не могли.

Я проводил Кайрена взглядом и подошёл к калитке.

Всё правильно, контур замкнут. Намертво. Ни войти, ни выйти. Если бы я скончался ещё той ночью, линия защиты рассыпалась бы прахом, и обитатели мэнора обрели бы утраченную свободу, даже не заметив временного лишения. Блондин почувствовал тревогу, но лишь в силу пребывания вне Келлоса. Более того: почесуха звала его обратно — войти в границы, обеспечивающие безопасность (честно говоря, не предполагал подобного эффекта: надо будет попробовать внести коррективы в браслеты-«пропуски»). Но поскольку Кайрен в это время исполнял службу, а чувство долга иной раз посильнее, чем страх смерти, зов не справился, и когда тоймен всё же добрался до мэнора, все двери были закрыты. До того момента, как придёт ключ.

Зачем Сэйдисс так жестоко поступила со мной? И почему не предупредила сразу о своём коварстве? Хотела создать у меня иллюзию самостоятельности и беспечности? Что ж, Заклинательнице это удалось: почти десять лет я полагал себя свободным от обязательств. И почему не жил на широкую ногу? Мог ведь творить, что вздумается... Теперь поздно. Теперь я твёрдо знаю: все, кого принял в своих границах Келлос, зависят от меня. В самом прямом смысле. И есть только два пути вернуть упавшие с полки вещи на свои места. Контур откроется, либо если я войду, либо умру. Нужного результата добьюсь в обоих случаях, но вот какой из них правильнее?

  90