35 
Альдо уже начинал осознавать, что их разговор слишком затянулся, и в этот момент Мина, подумавшая, вероятно, то же самое, тихо постучала в дверь и вошла:
– Прошу прощения, князь, но не забыли ли вы, что вам пора на вокзал и что...
– О Господи, Мина, совсем из головы вылетело!.. Спасибо, что напомнили. Леди Сент-Элбенс, – произнес он, обернувшись к молодой женщине, – вынужден покинуть вас, но, если мне удастся что-то узнать, я непременно сообщу вам, только оставьте ваш адрес...
– Это было бы очень любезно с вашей стороны!..
Она как будто успокоилась, достала из сумочки карточку и протянула ему, затем, пробормотав банальные вежливые слова, в сопровождении Мины вышла наконец из кабинета Альдо.
После того как посетительница удалилась, Альдо на минуту задумался. Как жаль, что этот старый упрямец Килренен не согласился доставить удовольствие своей хорошенькой племяннице! В сущности, красивая драгоценность значительно больше подходит восхитительной женщине, нежели коллекционеру, запирающему сокровище в сейф. И поскольку у Альдо было доброе сердце, он написал короткое письмо сэру Эндрю, в котором спрашивал его, не пересмотрит ли он свое решение в пользу племянницы. Мина должна будет позаботиться о том, чтобы это послание было доставлено на борт «Роберта Брюса», когда он остановится в Порт-Саиде. Во всяком случае, продавать это маленькое сокровище Альдо не торопился и перед тем, как подняться в свою комнату, чтобы переодеться в дорогу, улучил минутку и зашел полюбоваться им напоследок; затем Морозини сел в лодку к Дзиану, который управлял ею так же ловко, как гондолой.
Вскоре он уже направлялся во Францию.
Глава 2
Встреча
Погода стояла ужасная. Когда Альдо Морозини вышел из здания вокзала в Варшаве, с неба, затянутого тучами, сыпал мелкий, холодный дождь со снегом. Неказистый фиакр по шумной Маршалковской, исполосованной световой рекламой, довез его до гостиницы «Европейская», расположенной в одном из трех-четырех местных дворцов. Номер для него был заказан, и Морозини, которому были оказаны самые изысканные знаки внимания, удостоился огромной комнаты с помпезной обстановкой и роскошной ванной комнатой; однако отопление было значительно скромнее убранства номера, и Альдо с сожалением вспомнил об узком купе в спальном вагоне Северного экспресса, отделанном красным деревом и с ковром на полу. Варшава еще не успела вновь обрести ту утонченную элегантность и комфорт, которыми отличалась до войны.
Хотя Морозини умирал от голода, он все же не стал спускаться в ресторан. Поскольку в этой стране обедали между двумя и четырьмя часами, а ужин никогда не подавали раньше девяти вечера, Альдо решил, что у него в запасе есть необходимое время для встречи с Ароновым, и потому ограничился водкой и кое-какой закуской из копченой рыбы, заказав их в номер.
Согревшись и подкрепившись слегка, он надел шубу, водрузил на голову меховую шапку, которой снабдил его предусмотрительный Дзаккария, и вышел из гостиницы, предварительно попросив уточнить ему дорогу, оказавшуюся не слишком дальней. Дождь перестал, к тому же Морозини ничего так не любил, как пешие прогулки по незнакомому городу. Он считал, что это лучший способ освоиться на новом месте.
Миновав Краковское предместье, он вышел на Замковую площадь, не очень гармоничный ансамбль которой подавлял массивный замок – королевский дворец с заросшими зеленью башнями. Альдо, не задерживаясь, с интересом взглянул на него, пообещав себе осмотреть дворец позже, и пошел по тихой слабо освещенной улице, которая вывела его к Рынку, большой площади, где испокон веков билось сердце Варшавы. Именно здесь до 1764 года польские короли, одетые в специальные костюмы для коронации, принимали золотые ключи от города и затем посвящали в рыцари воинов своей Золотой гвардии.
Площадь, где до сих пор располагался рынок, выглядела благородно и красиво. Ее высокие дома времен Ренессанса, с обитыми железом ставнями и высокими косыми крышами, при всем своем удивительном изяществе хранили кое-где следы минувших эпох. Hекoтopыe из этих жилищ польских вельмож когда-то были раскрашены, о чем свидетельствовали цветовые пятна на стенах.
Таверна Фукье, где была назначена встреча, находилась в одном из наиболее интересных домов, но вход, поскольку не было вывески, найти было трудно, и Морозини пришлось наводить справки, прежде чем он выяснил, что нужное ему заведение расположено под номером 27. Это здание не просто почиталось в городе, оно пользовалось особой славой. Могущественные аугсбургские банкиры Фуггеры, соперники Медичи, которые заполонили Европу своими богатствами и одалживали деньги многим монархам, начиная с Императора, обосновались здесь в ХVI веке и стали торговать вином; их потомки, изменив имя и назвавшись Фукье, до сих пор занимались тем же. Их глубокие подвалы, уходящие на три этажа под землю, пожалуй, были лучшими в стране и к тому же имели историческое прошлое: с 1830 по 1863 год здесь происходили тайные собрания повстанцев.
35 
