94 
Самозванец сидел за столом и… надевал линзы. Наверное, забыл сделать это дома. Один глаз у него уже был голубой, другой пока оставался карим.
— Что такое? Кто разрешил? Немедленно покиньте кабинет! — завопил он.
Ну уж нет, не на ту напал. Я подошла вплотную к нему и поставила на стол банку варенья.
— Валентина Васильевна передает вам привет и баночку вишневого варенья, — четко, как пароль явки, произнесла я.
Директор непонимающе уставился на меня.
— Вы помните, кто это?
— Э-э-э… — заблеял Самозванец. — Конечно, помню.
— И кто же?
— Ну-у-у… А собственно говоря, в чем дело? — К нему начало возвращаться самообладание.
— Да ни в чем. Просто эта женщина — теща Артема Нечаева, и в самое ближайшее время она будет здесь, чтобы провести допрос с пристрастием. А когда обнаружится, что вы не ее зять, мы все отправимся в милицию, где и засвидетельствуем данный факт. И вам придется сознаться, что вы сделали с настоящим директором турфирмы.
Самозванец дернулся, намереваясь вскочить на ноги, но я была наготове. Тяжелая папка, которую я держала за спиной, опустилась на его голову. Павел Шилко обмяк и завалился на спину. Кожаное директорское кресло с грохотом упало на пол. На шум из приемной прибежала Инна. Секретарша в ужасе уставилась на меня. Картина была та еще: курьер избивает генерального директора фирмы папкой с годовой отчетностью.
— Инна, мы должны его связать и доставить в милицию! — Я старалась говорить спокойно, но голос все равно срывался на крик. — Это не настоящий Артем Марксович, а Самозванец. У него еще есть сообщница на фирме, но ее мы потом схватим. Ты, конечно, ничего не понимаешь, но ты должна мне верить. Я тебе потом все объясню. О Господи, он шевелится!
Павел Шилко застонал на полу и попытался приподняться. Краем глаза я увидела, как Инна схватила со стола планшетный сканер, занесла его высоко над головой, но ударила им почему-то не Самозванца, а меня. Я почувствовала жуткую боль в затылке, из глаз посыпались искры, и я со стоном рухнула на пол. Последнее, что я слышала, были слова Самозванца, обращенные неизвестно к кому: «Черт, и зачем я только позволил втянуть себя в это дело?»
Глава 35
Очнулась я от холода и боли. Я лежала на сырой земле. Ныли связанные за спиной руки, перекрученные веревкой лодыжки и ушибленный затылок тоже отзывались тупой болью. Открыв глаза, сначала я увидела лишь могильную темноту. Невозможно описать ужас, который меня охватил. Боже, меня похоронили заживо! Сердце забилось так сильно, что наверняка бы разорвалось, если бы я не обнаружила, что откуда-то сверху проскальзывает слабый лучик света. Он был совсем тоненький, как волосок, но он вселил в меня огромную надежду. Постепенно глаза стали привыкать к темноте, вокруг проступили неясные контуры предметов. С трудом двигая непослушным телом, я встала на колени (затылок при этом заныл с новой силой) и принялась напряженно вглядываться в окружающее пространство. Мне удалось разглядеть нечто, похожее на банки и мешки, а также уловить запах сырых, чуть подгнивших овощей.
Все понятно: я нахожусь в погребе. Причем, судя по земляному полу, он вырыт не под деревенским домом, а стоит отдельно от жилья. Поэтому мне и не заткнули рот: крики все равно никто не услышит. И меня явно бросили сюда умирать. У меня нет никаких шансов на спасение: через несколько суток мне гарантирована смерть либо от жажды, либо от переохлаждения.
Опять нахлынул дикий ужас. Каждая клеточка моего тела кричала: «Нет! Я не хочу умирать!» В одном порыве я вскочила на ноги и принялась изо всех сил напрягать руки, пытаясь разорвать веревки на запястьях, но они не поддались. Неужели моя жизнь скоро закончится? Да еще так по-идиотски…
Впрочем, какова жизнь, такова и смерть. Если каждый день моего существования был заполнен бесцельной возней, то чего же еще можно ожидать от последнего мгновения? Что мне удалось сделать в своей жизни? Практически ничего. Другие в моем возрасте уже имеют целый выводок детей, изобретают новое лекарство или стоят во главе финансовой корпорации. А я профукала шанс, данный мне Вселенной, как будто у меня в запасе еще минимум десяток земных воплощений. Глупая жизнь и такая же глупая смерть!
Слезы бежали у меня по лицу и скатывались за шиворот. Мало того что мне было холодно, так теперь еще стало и мокро. Бедная я, несчастная…
«А с другой стороны, что хорошего ждет тебя в будущем? — неожиданно обнаружил себя внутренний голос. — Та же нищета, та же лень, то же стремление влезть в чужую жизнь, лишь бы не строить свою. А к старости ты наверняка бы свихнулась и стала подбирать на улице бездомных животных, как Бронислава Ивановна. Сейчас по крайней мере на работе скажут: „Нас покинула молодая сотрудница, которая подавала большие надежды“. А потом что? Ну какие надежды может подавать шестидесятилетняя тетка с ожирением третьей степени? Нет, что ни случается, все к лучшему».
94 
