10 
— Не плачь о ней, нам повезёт меньше.
Я похож на человека, готового плакать над первым же попавшимся трупом? Ах да, Вала наверняка напела госпоже о кошке и о том, как постыдно взрослому парню возиться со зверями.
Поднимаю голову. Женщина повернулась в мою сторону, задумчиво разглядывая пятна крови на лезвии, не стёртые обратным движением через слои ткани.
Нехорошо оставлять оружие неприбранным.
— Не хочешь привести клинок в порядок?
— Зачем?
— Чтобы ржой не пошёл. Гляди, стоит упустить время...
— За время, отпущенное нам, ничто не успеет случиться. А после всё станет неважным.
Она ещё раз подняла стилет поближе к глазам, о чём-то раздумывая или сожалея, потом метнула в один из тюков. По всем законам мира, в том числе и по всем известному, связывающему между собой везение и отсутствие разума, клинок должен был воткнуться в рыхлую громаду, если же вспомнить явленное в убиении противника мастерство, женщина с лёгкостью могла поразить и такую цель, как сундук. Однако всё получилось наоборот: стилет ударился о ткань и отскочил на пол, а само движение показалось мне неловким, почти скованным. Ничего не понимаю... Словно передо мной оказался совершенно другой человек. Но нельзя же в считанные мгновения напрочь разучиться владеть оружием!
— О, не попала!
Весёлая, совсем девчоночья легкомысленность в голосе. Да что творится на этой утлой, по презрительному определению Мантии, посудине? Опять же горестное замечание о времени... Пора начинать пугаться? Ладно, раз уж подружка упрямо молчит, обратимся с расспросами к другой девице, судя по всему, уставшей от необходимости хранить молчание.
— И сколько нам отпущено?
Она чуть склонила голову вправо:
— Может, до полуночи, самое невероятное — до утра.
— Почему ты так уверена в сроках?
— Потому что в двенадцати часах пути отсюда есть только один порт, на рейде которого можно встать и попросить о помощи. Но вряд ли хоть один человек осмелится ступить на палубу обречённого судна.
— Обречённого?
— Судна, захваченного райгом.
Опять это слово! Мне срочно нужны сведения, иначе начну злиться. А когда я разозлюсь, последствия могут оказаться печальнее тех, что представляются рассказчице.
— Объясни толком, о чём идёт речь!
— Ты не знаешь?
Встречный вопрос наполнен удивлением под завязку. Ну да, не знаю. А разве я обязан знать всё и вся? Да если признаться по совести, предпочёл бы забыть как страшный сон целую уйму вещей. Забыть и не вспоминать. Никогда.
— Представь себе.
— Бедненький...
Забавно, но в её голосе нет насмешки. Она и вправду сожалеет. Наверное, потому что считает: знай я все подробности, мне было бы легче... смириться? Да, именно так.
— И всё же, объяснишь?
Женщина помолчала, потом присела на сундук, небрежным движением руки предлагая и мне проделать то же самое, то есть прислонить пятую точку к удобному для длительного времяпрепровождения месту.
— На корабль попала заблудившаяся душа.
— Заблудившаяся?
— Не ушедшая за Порог. Так бывает, когда тело не погребено по правилам или вообще не погребено. Если человек не успел вознести молитву Серой Страннице, она может и не захотеть взять его душу с собой. Вот тогда появляются райги. Злобные духи, несущие смерть всем живым.
Во что другое, а в злобу верю сразу и без колебаний: кому понравится шататься между мирами, не в силах преодолеть границу ни с одной, ни с другой стороны? Я бы тоже в подобном положении не мог похвастаться хорошим характером. А вот по второму утверждению у меня народился уточняющий вопрос:
— Разве бродячий дух может убивать? Он же лишён плоти, стало быть...
Женщина усмехнулась.
— Убить можно и словом, а оно бесплотнее даже духа. Достаточно, чтобы райг появился, остальное сделают сами люди.
Кажется, начинаю прозревать:
— Хочешь сказать, корабль обречён, потому что капитан боится райга?
— И капитан, и те, кому он сообщит о своей беде. Но причалить к берегу мы не сможем уже никогда. А по прошествии двенадцати часов шекка сгорит посередине реки вместе со всеми, кто находится на её борту... Остаётся только молить Серую Странницу быть милостивой к нашим душам.
Глупая история. Опасная история. И пока совершенно лишённая смысла.
— Но откуда этот страх? Если райг бесплотен, в чём состоит угроза живым?
— Рассказывают, он вселяется в чужие тела, изгоняя из них прежние души, а потом пытается умереть вместе с телом, чтобы попасть за Порог. Но спорить с богами напрасно, а райг пробует. Снова и снова... Говорят, иной раз гибли целые города. До того дня, как было решено уничтожать проклятых без промедления.
10 
