134 
Прижимая ладонь к ране, Эльрик подошел к ближайшему дракону и что-то тихо сказал ему. Я заметил на спинах обоих животных пульсирующие фурнские скеффла – что-то наподобие мембраны между лопатками дракона, позволяющее путешествовать между мирами. Еще эти мембраны используют как седла. Скеффла – одно из диковиннейших и древнейших произведений алхимического искусства Мельнибонэ.
Имена драконов оказались простыми, как вообще все те имена, которые люди дают животным, – Белый Нос и Черный Нос. Настоящие же имена, которыми они себя называли сами, были длинными и совершенно непроизносимыми, и в каждом имени описывалась родословная и перечислялись места, где побывал нареченный им.
Эльрик повернулся ко мне.
– Драконы отнесут нас к Гейнору. Ты умеешь править ими?
Я кивнул. Это умение перешло ко мне вместе с другими навыками моего двойника-.
– Он по-прежнему в этом мире. По крайней мере, частично. Может статься, он истощил силы и уже не в состоянии ступить на лунную дорогу. В общем, драконы доставят нас к нему.
– На Морн, – прибавила Оуна. – Он должен быть на Морне. Грааль у него?
– Вот настигнем его, тогда и узнаем, – последние слова Эльрик произнес едва слышно – рана вновь дала о себе знать. Впрочем, выглядел он вполне сносно, при таком-то ранении. Я спросил, как он себя чувствует, и ответом мне стал удивленный взгляд:
– Клостерхейм стрелял наверняка. А я до сих пор жив.
– И я не умер, – проговорил я, – хотя в меня тоже стреляли и я потерял много крови. Но теперь рана почти зарубцевалась. Чудеса!
– Все дело в Граале, – отозвался Эльрик. – Сомневаться не приходится, только он способен исцелить такие раны. Значит, он или у Гейнора, или где-то в замке.
В дверном проеме возник Рудольф Гесс. Обернулся, крикнул, чтобы не стреляли. Его лицо выражало озабоченность и некоторую растерянность.
– Я должен поговорить с вами! – воскликнул он. – Должен узнать, что все это означает. Кто вы? Герои Альвхейма? Неужели нам удалось вызвать к жизни древние легенды во всем их великолепии? Тор? Один? Кто?..
Тут Гесс заметил драконов – и выпучил глаза.
– Насколько могу судить, мой господин, – произнес он с поклоном, – эти драконы восточного происхождения. Левантинские, с западного побережья Средиземного моря… Невероятно!
Оуна помогла Эльрику поправить мембрану на спине Черного Носа, взобралась в седло следом за отцом и жестом велела мне садиться на Белого.
– Я хочу с вами! – вскричал Гесс. – Грааль!.. Я вам не враг!
– Прощай! – с этими словам Эльрик вложил свой клинок в ножны и обеими руками взялся за поводья. С каждым мгновением он становился все более похож на себя прежнего.
Я вскарабкался на спину дракону с врожденной ловкостью мелнибонэйца королевского рода. Меня переполнял дикий, нечеловеческий восторг. Совсем недавно я презирал тех, кто верил в Волшебную Страну, а сейчас сам готов был принять что угодно. И не было для меня в тот миг большей радости, чем взмыть в ночное небо на драконе!
Гигантские крылья пришли в движение. Гесса смело с площадки, точно ураганным порывом ветра. Я успел заметить его умоляющий взгляд. Сказать по правде, я почти сочувствовал ему. По мне, среди всех нацистов он был наименее отвратителен.
Мы взлетели, и тут на крышу вырвался отряд штурмовиков во главе с Герингом. Вновь застрекотали автоматы. Но пули нам были не страшны. Мы бы легко уничтожили башню и всех, кто в ней находился, но эта мысль не приходила нам в головы. Мы стремились настичь Гейнора, который похитил Грааль.
Блаженство от полета было непередаваемым!
Эльрик летел впереди, я за ним, целиком положившись на своего двойника и своего дракона и не притрагиваясь к поводьям.
Мы поднялись выше облаков, и мой родной Бек с нацистской сворой внутри остался далеко внизу. Если мне не изменяло чувство направления, летели мы на запад. Куда? В Ирландию? Или же в Англию?
Но Англия воюет с Германией? Что, если нас поймают? Ведь на мне до сих пор эсэсовский мундир. Сомневаюсь, что хоть кто-то из англичан поверит в правдивость моих объяснений…
Но выбора не было. Черный Нос летел впереди, размеренно взмахивая крыльями и отбрасывая зыбкую тень на облака. Белый – он был на год или два моложе собрата – не отставал. Чем светлее становилось, тем отчетливее делались узоры на драконьих крыльях. Словно гигантские бабочки – чудесное смешение красного, черного, оранжевого и изумрудно-зеленого цветов. И почему в книжках драконов обычно изображают желтыми или болотно-зелеными? Фурнские драконы всегда отличались изяществом и красотой, и даже самый юный дракончик из их числа казался мудрее любого человека.
134 
