19 
– А кто же тогда олицетворяет ангелов, герр Эль? Коммунисты?
– В основном те, кто не на виду, – отозвался он без тени усмешки. – Обыкновенные люди, скромные герои и герои непрекращающихся столкновений между развращенным Хаосом и обессиленным Порядком. Мультивселенная стареет, ее обитатели утрачивают желание и средства помочь ей восстановить, обновить самое себя…
– Мрачная перспектива, – пробормотал я с сарказмом. Что ж, философия была понятна, я с удовольствием поспорил бы с герром Элем о высоких материях за стаканом пунша. Как ни странно, настроение мое заметно улучшилось; я предложил пройти в дом. Опустим шторы, зажжем лампы, и никто нас не потревожит.
Герр Эль посмотрел на бледную Диану, которая по-прежнему сидела на скамье. Не знаю, разглядел ли он что-нибудь за ее очками, но, похоже, она не возражала, поскольку мой новый друг утвердительно кивнул. Мы поднялись по ступеням каменной лестницы на террасу, оттуда прошли сквозь высокое, от пола до потолка, окно в мой кабинет. Я опустил тяжелую бархатную портьеру и зажег масляную лампу, стоявшую на письменном столе. Гости окинули любопытствующими взорами плотно заставленные книгами полки, груды документов, карт и старинных фолиантов на всех сколько-нибудь ровных поверхностях; они переходили от полки к полке, отбрасывая изящные тени в теплом, золотистом свете лампы. Поневоле чудилось, что они очень-очень давно не брали в руки книг. В том, как они тянулись за книгами, как брали с полки тома, привлекшие их внимание, проскальзывало что-то вроде неутоленной жажды и даже алчности; я вдруг ощутил прилив гордости, будто совершил нечто богоугодное – скажем, накормил страждущего. Между тем гости, продолжая рыться в книгах, снова стали задавать мне вопросы, словно пытаясь измерить глубины моих познаний. Я отвечал как мог. Наконец они, по-видимому, удовлетворились – и напоследок спросили, можно ли взглянуть на Равенбранд. Слова отказа готовы были сорваться у меня с языка, но я совладал с собой: ведь передо мной не враги, а друзья, друзьям же в подобных мелочах не отказывают.
Итак, задушив в себе опасения и прикрикнув на внутренний голос, твердивший, что в наше время никому нельзя доверять, я повел своих гостей в подвал – точнее было бы назвать его лабиринтом погребов и туннелей, уходившим глубоко под фундамент; семейные предания гласили, что через этот подвал можно попасть в потусторонний мир. Не знаю, не знаю… Лично я как-то раз попал из подвала в естественную пещеру, где было прохладно и удивительно сухо; именно там я и спрятал нашу фамильную реликвию – Равенбранд. Когда мы проникли в пещеру, я наклонился, отодвинул камни внизу стены и извлек из потайной ниши футляр с мечом. Положил его на еловый стол, поставленный мною в пещере, снял с цепочки на шее ключ и отпер замок.
Откидывая крышку, я вдруг услышал, как меч заурчал, тихонько запел, точно разморенный солнцем старик. Должно быть, воображение расшалилось. Крышка футляра откинулась целиком – и на мгновение я почти ослеп, ибо от клинка брызнула тьма. Брызнула и исчезла. Я заморгал, желая избавиться от наваждения, и тут мне почудилось, будто я вижу у дальней стены пещеры человеческую фигуру. Приблизительно моего роста и телосложения, кожа белая, в алых глазах пылает гнев, губы кривятся в усмешке… В следующий миг призрак исчез, а я вынул из футляра свой двуручный меч. Понятия не имею, в чем тут дело, но я легко удерживал его одной рукой. Повернув клинок лезвием к себе, я протянул его герру Элю, но тот покачал головой, будто опасаясь прикасаться к клинку. Женщина попятилась… Секунду-другую спустя я вложил меч в футляр, поместил футляр в нишу и вернул камни на место.
– В компании он ведет себя не так, как обычно, – заметил я, пытаясь скрыть за шуткой собственные растерянность и тревогу. Самое печальное, что я не мог понять, чем вызвано мое беспокойство. Я не хотел верить, что мой меч обладает сверхъестественными качествами. Для сверхъестественного у меня был отведен воскресный день, когда я, вместе с соседями, отправлялся в церковь слушать местного священника; встречаться с непостижимым чаще одного раза в неделю особого желания не было. Может, мои гости дурачат меня, устраивают дешевые представления? Вряд ли; я бы наверняка распознал неискренность. Они явно побаивались меча, явно разделяли мою тревогу.
– Это и есть Черный Клинок, – сообщил герр Эль охотнице. – Скоро мы выясним, сохранилась ли его душа.
19 
