138 
Но Гитлер начал операцию «Барбаросса» без всякой подготовки!
Почему Гитлер так поступил, наверное, навсегда останется загадкой. Германская армия была создана для войны в Западной Европе, но Гитлер ничего не сделал для подготовки своей армии к войне в России.
Сталину не за что было наказывать Голикова. Голиков сделал все, что было в человеческих силах, и даже больше, чтобы вскрыть подготовку к вторжению, но такой подготовки не было. Была только концентрация огромного количества германских войск. Голиков же приказал принимать во внимание не все германские дивизии, а только те, которые готовы к вторжению, т.е. такие дивизии, каждая из которых на своих складах имеет по 15000 бараньих тулупов. Таких, готовых к войне дивизии, во всем Вермахте не было.
Не вина Голикова в том, что он не увидел приготовлений к вторжению. Серьезных приготовлений, которых: он ожидал, не было, поэтому он их и не увидел.
Глава31
КАК ГИТЛЕР СОРВАЛ ВОЙНУ
Нас вполне подготовили к агрессивной войне. И тут уж не наша вина, что агрессию совершили не мы.
Генерал-майор П.Г.Григоренко
17 июня 1945 года группа советских военных следователей провела допрос высших военных лидеров фашистской Германии. В ходе допроса генерал-фельдмаршал В. Кейтель заявил: «Я утверждаю, что все подготовительные мероприятия, проводившиеся нами до весны 1941 года, носили характер оборонительных приготовлений на случай возможного нападения Красной Армии. Таким образом, всю войну на Востоке в известной мере можно назвать превентивной… Мы решили… предупредить нападение Советской России и неожиданным ударом разгромить ее вооруженные силы. К весне 1941 года у меня сложилось определенное мнение, что сильное сосредоточение русских войск и их последующее нападение на Германию может поставить нас в стратегическом и экономическом отношениях в исключительно критическое положение… В первые же недели нападение со стороны России поставило бы Германию в крайне невыгодные условия. Наше нападение явилось непосредственным следствием этой угрозы…»
Генерал-полковник А. Иодль — главный конструктор германских военных планов стоял на том же. Советские следователи активно пытались сбить Кейтеля и Йодля с этой позиции. Не вышло. Кейтель и Иодль свою позицию не изменили, и по приговору так называемого «международного трибунала» в Нюрнберге были повешены в числе «главных виновников войны». Одно из основных обвинений против них — «развязывание неспровоцированной агрессивной войны» против Советского Союза.
Прошло 20 лет, и появились новые свидетельства. Мой свидетель — Адмирал Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецов (в 1941 году — адмирал. Нарком ВМФ СССР, член ЦК, член Ставки Главного командования с момента ее создания). Вот его показания: «Для меня бесспорно одно: И. В. Сталин не только не исключал возможности войны с гитлеровской Германией, напротив, он такую войну считал… неизбежной… И. В. Сталин вел подготовку к войне — подготовку широкую и разностороннюю, — исходя из намеченных им самим… сроков. Гитлер нарушил его расчеты» (Накануне. С. 321).
Адмирал совершенно открыто и ясно говорит нам, что Сталин считал войну неизбежной и серьезно к ней готовился. Но вступить в войну Сталин намеревался не в ответ на германскую агрессию, а в момент, который сам выбрал. Другими словами, Сталин готовился ударить первым, т.е. совершить агрессию против Германии, но Гитлер нанес упреждающий удар и все планы Сталина нарушил.
Адмирал Кузнецов — это свидетель самого высокого ранга. В 1941 году он занимал положение в советской военно-политической иерархии даже более высокое, чем Жуков. Кузнецов — Нарком, Жуков — заместитель Наркома; Кузнецов — член ЦК, Жуков — кандидат. Никто, из писавших мемуары, не занимал в 1941 году столь высокого положения, как Кузнецов, и никто не был так близок к Сталину, как он. Поэтому Кузнецова я считаю самым важным своим свидетелем после Сталина, конечно. Кстати, то, что говорит Кузнецов после войны, полностью совпадает с тем, что он говорил до войны, например, в 1939 году на XVIII съезде партии. Это был съезд, который наметил новый путь: сократить террор внутри страны и перенести его на соседние страны: «то, что создано в СССР, может быть создано и в других странах!» На этом съезде «победителей», которые решили стать «освободителями», речь Кузнецова едва ли не самая агрессивная. Именно за эту речь Кузнецов в конце съезда становится членом ЦК, минуя уровень кандидата, и получает пост Наркома.
138 
