очень нудно 
59 
— Что вам угодно?
И, как и в первый раз, ни к чему не обязывающая фраза приветствия вызвала взрыв эмоций. Хорошо, что я не собираюсь стать сапером: представляю, сколько бед мог бы натворить руками, если словами добиваюсь не меньшего эффекта.
Мужчина выпрямился, став чуточку выше ростом, и едва ли не выплюнул мне в лицо:
— «Угодно»… Вот все, что вам нужно: угождать. Начиная с себя, приходите к Нему!
Еще одно существо, именуемое с большой буквы? Или то же самое, о котором уже шла речь сегодня?
— Простите?
— Тебе нет прощения! — взвизгнул пришелец. — Нет, и никогда не будет!
Любопытно. И немного жутковато, но справлюсь. Только бы он меня слюной не забрызгал.
— Или вы поясняете, с какой целью сюда пришли, или мне придется попросить вас покинуть…
— Нет, это я призван изгонять скверну, а не ты!
Настоящие безумцы опасны тем, что их движения мало подчиняются привычным правилам. Всем известно, что люди с отклонениями психики обычно отличаются большей физической силой, чем их условно здоровые духом собратья, но это далеко не все особенности. Гораздо хуже другое: психи и владеют своим телом несколько иначе. Гибкость связок и подвижность суставов находится за пределами нормы, а потому угадать, в какой точке окажется та или иная конечность сумасшедшего в следующий момент времени, прямо скажем, затруднительно.
Учитывая опыт, полученный еще в давние полицейские времена, я предпочел не заниматься отражением возможной атаки, а сделать очень большой шаг назад, когда незнакомец резким жестом выставил в мою сторону правую руку, кулак которой… Сжимал распятие.
— Именем Господним, изыди!
Матерь божья! Зарыдать или засмеяться? Крестом прогоняют нечисть, насколько я помню. Чертей и демонов. Если говорить совсем уж обобщенно, приспешников дьявола, и сегодня меня уже второй раз записывают в таковые.
— Изыди!
Простенькое распятие, даже не серебряное, такие продают в сувенирных лавках при кирхах, наверное, освященное, но этим его ценность и исчерпывается. Обычная фабричная штамповка. Нет, чтобы пригрозить мне чем-то раритетно-антикварным, вырезанным из мореного дуба или цельнолитого с инкрустацией слоновой костью… Обидно, черт подери!
— Изыди!
Видя, что я не собираюсь оказывать отпор или переходить к нападению, мужчина начал наступать на меня, правда, медленно, словно побаивался собственной смелости. Однако получать распятием по лбу или другой части лица, а может, и тела, не входило в мои скромные планы хотя бы потому, что свежий синяк — не самый пристойный аксессуар для пребывания в светском обществе.
— Вы плохо расслышали? Я предлагаю вам покинуть этот дом.
Доводы разума остались незамеченными. Что ж, настала пора переходить к силовым приемам.
Когда распятие оказалось в опасной близости от моего носа, я накрыл кулак с предметом религиозного культа своей ладонью и легонько сжал пальцы. Мужчина немигающе уставился на соединение наших рук, несколько секунд потратил на осмысление случившегося, а когда очевидное стало осознанным, шатнулся назад, стараясь вырваться из моей хватки. Я усилил нажатие, чувствуя, как углы распятия вдавливаются в кожу, и почему-то прикосновение к дешевой святыньке вызвало у меня брезгливость, словно мои пальцы коснулись чего-то скверного. Или правильнее было бы сказать, оскверненного?
— Мне повторить?
— Отпусти! — взвизгнул борец с нечистью.
— Как пожелаете.
Он едва не упал, когда я разжал пальцы, потому что все это время безуспешно пятился прочь.
— За вашей спиной находится дверь. Будьте так любезны, повернитесь, толкните ее и выйдите вон самостоятельно. В противном случае вас ожидает пинок под зад, хотя, Господь — свидетель: мне не хотелось бы марать копыта.
Мужчина поперхнулся то ли проклятием, то ли словами молитвы. Так и не повернувшись ко мне спиной, видимо, из боязни получить упомянутый пинок, добрался до двери. Посмотрел на потерпевшую поражение в борьбе с нечистью святыньку, все еще зажатую в кулаке, скривился, нашарил дверную ручку и вывалился на улицу, напоследок запуская в меня распятием. Не попал. Наверное, следовало бы отправиться за буяном или сообщить в полицию, но захлопнувшаяся дверь завершила разыгранный спектакль не хуже занавеса.
Я подошел к тускло поблескивающей металлической фигурке, поднял и провел пальцами по гладким изгибам распятого на кривоватом кресте тела.
59 
