очень нудно 
98 
— Привет экзаменующимся!
Ева скорчила недовольную рожицу и раздраженно пробурчала:
— Тебе бы все издеваться…
— Я искренен и доброжелателен, как никогда.
— То-то и оно.
— Ты вняла моей просьбе?
Фроляйн Цилинска кивнула:
— Да. Хотя… А, сам увидишь потом.
— Уверен, не разочаруюсь.
Пальцы Евы, теребящие шарф, вздрогнули, на мгновение успокоились и с удвоенной энергичностью пустились в пляску святого Витта.
— Ты хотел мне что-то объяснить.
— Да, и не отказываюсь от своих намерений. Но для начала хотелось бы где-нибудь прислонить задницы… Зайдем в холл?
Девушка посмотрела на здание Коллегии с тем же выражением, с которым юные барышни обычно смотрят на пауков, червяков и лягушек.
— А это… обязательно делать раньше времени?
— Я хочу кое-чем тебя угостить.
— Оно сладкое?
— Не совсем. Но тебе понравится, обещаю.
Ева недоверчиво поджала губы:
— Ну ладно, уговорил.
Конечно, я предпочел бы провести время перед экзаменом на свежем воздухе, но к сожалению, ройменбургские медиумы получили в свое распоряжение местечко в районе офисных новостроек, на оживленной Нойштрален штрассе, аккурат между Общественным комитетом охраны правопорядка и Фондом защиты дикой природы. Такое расположение выглядело мистическим совпадением и одновременно было объектом многочисленных шуток: мол, одни соседи желали бы перенести медиумов в список вымерших представителей фауны, да вторые не дают.
Стекло, бетон, сталь: максимум практичности, минимум уюта. Огромные окна в холле первого этажа и не менее огромные подоконники. Они-то мне и нужны.
— Присаживайся.
— А это удобно? — усомнилась Ева, осторожно поглядывая в сторону листающего спортивный журнал охранника.
— Жестковато, но сойдет.
— Я не о том! Вдруг здесь нельзя сидеть?
— Можно, не волнуйся. Доброе утро, герр Тохе!
Дородный мужчина оторвал взгляд от красочного фоторепортажа и приветственно махнул рукой:
— Доброе, Джек. Пропуск-то не забыл сегодня?
— Нет, все при мне.
— Ну и славно. — Он перевернул страницу и снова углубился в чтение.
Глаза Евы, без краски выглядящие совсем светлыми и беззащитными, изумленно расширились.
— Ты его знаешь? Откуда?
— Правильнее было бы спросить, откуда он знает меня.
Девушка не поняла намек:
— И?
— Присядем?
Фроляйн Цилинска поерзала по пластиковому щиту подоконника и выжидательно уставилась на меня. Я сел рядом, раскрыл сумку, которую прихватил с собой из дома, и стал извлекать на свет божий предметы, уместные разве что на загородном пикнике.
— Что это? И… зачем?
— Термос. Тебе нужно успокоиться, а для достижения этой цели нет ничего лучше чая с молоком. Правда, не всякий чай подойдет.
— Ты еще скажи: не всякое молоко! — фыркнула Ева.
— Вы совершенно правы, фроляйн, не всякое. На мой вкус, лучше брать пожирнее.
— Издеваешься?
— Ни в коем разе. Вот, держи, — я протянул девушке кружку с дымящимся бурым настоем. — Понюхай сейчас, потому что после добавления молока все ощущения изменятся.
Фроляйн Цилинска послушно поднесла чайную посудину поближе к лицу, вдохнула поднимающийся пар и сморщилась:
— Фуууу, какая гадость! Пахнет землей и чем-то гнилым.
— Все верно. Этот чай выдерживают в земле до достижения зрелости.
— Я не буду это пить.
— А вот так?
Я долил в кружку молока.
— Нууу…
И цвет, и вкус стали намного мягче, это мне было известно наверняка. Конечно, к пу-эру нужна привычка, а главное, не стоит пить его слишком часто, потому что… Уходит очарование прикосновения к целительным тайнам древности, а вместе с ним ослабевают и целительные силы чая, не в последнюю очередь основывающиеся на вдохновенной вере.
— Можешь не пить все, но хотя бы попробуй.
Ева зажмурилась и сделала отчаянный глоток, после которого довольно надолго замолчала, задумчиво крутя кружку в ладонях.
— Очень гадко?
— Терпимо.
— Скорее, терпко, и что еще важнее, сытно, но не давит на желудок. А тебе сейчас нужно чувствовать себя бодрой.
— А почему ты раньше не поил меня таким чаем?
— Потому что для него нужны особенные ситуации, вот как сегодня, к примеру.
— Даааа, сегодня… — Она снова пригубила чай и, словно набравшись решимости, спросила: — Так что ты хотел мне объяснить?
98 
