Глава 3

— Эй, есть кто-нибудь дома? Услышав голос брата, Элизабет вышла на лестничную площадку и глянула вниз.

— Стивен!

— Должно быть, это и есть та самая уродина, одна из сестер Уэйкфилд, о которых я столько слышал? В чем дело? Не хочешь поздороваться со своим старшим и бесконечно мудрым братом?

Элизабет мигом сбежала по лестнице и бросилась в раскрытые объятия брата.

— Твоя отвратительная физиономия появилась под родной крышей как нельзя более кстати, — сказала она и впервые за целый день засмеялась.

Освободившись от ее объятий, Стивен вопросительно взглянул на сестру:

— Да. А в чем дело?

— Да не в чем, — поспешно соврала она. — У меня иногда бывает мрачное настроение, все не ладится, и тогда я начинаю скучать по тебе.

— Разумеется. Физиономия у меня хоть и отвратительная, но внушает любовь. Рассказывай, сколько принцев превратила в лягушек на этой неделе?

Элизабет сделала вид, что задумалась, потом показала на пальцах — шесть.

— На этот раз немного, — пожала она плечами. — Похоже, в Ласковой Долине их остается все меньше и меньше. Зато при одном твоем виде наверняка все университетские часы останавливаются.

— Ты угадала. Представляешь, — окончу я университет, и все часы остановятся. Вот будет неразбериха!

Брат и сестра с улыбкой смотрели друг на друга — это была их любимая игра. Красота, светлые волосы достались Элизабет от матери. Стивен тоже был красив, но волосы у него были темные, и он как две капли воды походил на Неда Уэйкфилда в молодости.

Он был высок, обладал стройной спортивной фигурой и прекрасными карими глазами. Подружки Элизабет и Джессики постоянно в него влюблялись.

Они придумали эту игру в уродцев очень давно; как-то они провели целый день в обществе дальней родственницы, которая то и дело повторяла: «Ах, какие красивые детки! Ну что за красавчики!» И им до того надоело, что они стали подтрунивать друг над другом, придумывая эпитеты один одного смешнее. Джессика отказалась играть с ними в эту игру: ее сколько ни хвали — все мало.

— Вот что я тебе скажу, сестричка, — заявил Стивен. — Я умираю с голоду. Если ты очень хочешь приготовить мне ужин, обещаю не жаловаться на твою стряпню.

— Очень хочу! А может, у меня тысяча дел?

На лице брата появилось притворное выражение раскаяния, и Элизабет поспешила сказать:

— Ладно уж. Конечно, очень хочу. Пошли поищем что-нибудь в холодильнике.

Пока Стивен усаживался поудобнее за круглым кухонным столом, Элизабет шуровала в большом, цвета меди, холодильнике.

— Ну как дела на семейном фронте? — спросил он.

— Прекрасно, просто прекрасно, — пробубнила Элизабет, не поворачивая головы.

— Что-что?

Прихватив ветчину, горчицу, маринованных огурчиков и пакет молока, Элизабет подошла к столу.

— Все в порядке. В общем, как всегда: школа, уроки… сам знаешь.

«Может, рассказать Стивену про Тодда? — спросила она себя. — И про Джессику? Или про них обоих?» Даже мысленно ей было больно произносить их имена вместе. Нет, решила она. Впутывать Стивена несправедливо.

— Все в порядке, как всегда… Ладно, лицом не вышла, но я думал, ты хоть говорить умеешь, — поддразнил Стивен.

— Еще одно слово, Стивен Уэйкфилд, и ты у меня получишь!

— Мир. — Стивен, сдаваясь, поднял руки. Он смотрел, как Элизабет готовит ему огромный сэндвич. Лицо его посерьезнело. — Знаешь, Лиззи, старшие братья умеют хорошо слушать.

Она улыбнулась, оценив его заботливость:

— Нет, Стив, все хорошо. Правда, все хорошо. «Все будет хорошо, когда я умру и не стану больше думать о Тодде», — мысленно добавила она.

— А теперь, мой старший брат, если ты кончил донимать меня расспросами, скажи, пожалуйста, с какой это радости ты четвертый уик-энд подряд приезжаешь домой? Я была уверена, что умные и образованные студенты проводят выходные в обществе умных и образованных студенток.

— Э-э… знаешь ли, я… Ну, как-то хочется иногда побыть с родными, с семьей.

Элизабет могла поклясться, что он покраснел.

— Это естественно, Стив. И мы так благодарны тебе за те пятнадцать минут, что ты проводишь с нами каждую неделю. Но все-таки интересно, где ты проводишь остальное время?

— Встречаюсь с друзьями… И все такое… — Стивен замялся. — А тебе не кажется, что ты слишком любопытна, а?

  8