23 
— Господин желает развлечься?
Ну вот, стоило свернуть за угол, тут же наткнулся на гулящую девицу. Нет, милочка, с уличными красотками сводить знакомство поостерегусь. А то потом никаких денег на лекарей не хватит!
— Господин не желает.
— Совсем недорого! Всего десяток медяков!
Ещё и за рукав хватается... Пытаюсь высвободить одежду, но девица прижимается плотнее и начинает шарить руками по моему телу. И похоже, намереваясь вовсе не доставлять мне удовольствие, а наоборот.
— Брысь отсюда!
Грубо обращаться с женщиной — последнее дело, но расставаться с честно заработанными деньгами не собираюсь: девица отшатывается, теряет равновесие и падает, тут же начиная оглашать округу скорбными жалобами на дурно воспитанного господина. Я не совсем понимаю смысл воплей посреди безлюдной и беспробудно спящей улицы, но как только от стены дома отлепляется крепко сбитая фигура, всё становится ясным. Должно быть, они за мной следили и теперь рассчитывают поживиться. А на случай, если сюда доберётся патруль Городской стражи, мужик заявит, что я сам приставал к, скажем, его родной и безмерно любимой сестрице, а он вступился за честь семьи.
Да, примерно так и окажется. Самое смешное, мне было бы безопаснее и проще отдать им деньги и остаться целым и невредимым, но... Нет уж. Не сегодня. Да, я ни разу не участвовал в уличных драках. Но кто сказал, что я не умею драться?
— Ты это... Зачем девку тронул?
Говоря по правде, трогать первой начала она. Но моего новоявленного собеседника установление истины не интересует, а потому нет смысла растекаться в извинениях и объяснениях:
— Тебя не спросил.
— Дык, за потрог монету гнать надобно... Смекаешь?
— Было бы что трогать!
А девица, кстати говоря, не самого приятного вида. Тощая, от одежды шибает таким ароматом, что хочется зажать нос. И заступничек не лучше... Здоровый, зараза. Но ничего, каким бы он ни был, управа найдётся. Особенно, если упорно искать.
— Не заплатишь, стало быть?
— А ты смекалистый малый!
Продолжать обмен угрозами и колкостями больше не было нужно: здоровяк бросился в атаку, видимо, намереваясь вмять меня в стену и оглушить, а потом спокойно обшарить неподвижное тело.
Занавеси качнулись, липкой паутиной зацепились за движущуюся фигуру, натянулись парусами, вдоль которых так удобно скользить, не задевая никого и ничего...
Он не ожидал, что я смогу увернуться, но первая же неудача настроила нападающего на серьёзный лад, коротко скрежетнул извлекаемый из ножен клинок, и тёмно-серая тень лезвия полукругом метнулась ко мне.
Трудно меряться силой с тем, кто превосходит тебя весом чуть ли не вдвое, но вовсе незачем это делать. Достаточно последовать за рукой, держащей нож, войти в ритм чужого выпада, перехватить запястье, долю мгновения двигаться вместе с ним, потом плавно изменить направление — совсем ненамного, но рука здоровяка уже выворачивается, заставляя чужое тело изменить своё положение относительно моего, открывая бок и прореху на подмышке, убедительно доказывающую, что этот участок плоти беззащитен... Остаётся только ударить. В моём левом кулаке нет оружия. Но оно мне и не нужно, потому что мои пальцы в этот момент сами себе оружие.
Кажется, что под кожей озверевшим пульсом бьётся расплавленная сталь, но плоти становится ещё горячее, когда кулак вонзается в бок здоровяка, сминая пучок тех невидимых соломинок, из которых сплетено человеческое тело. Они рвутся, растопыриваются во все стороны, раздвигаются, позволяя удару проникнуть глубже, чем можно было бы представить.
Острия сломанных рёбер выскакивают наружу, и мой противник, захлёбываясь кровью из разорванных лёгких, падает на мостовую. Всё, он уже не жилец. Но сам виноват: нечего испытывать судьбу, приставая к ночным прохожим. Надеюсь, впечатлённая его примером девица не станет...
Глухой чмокающий звук за спиной. Еле слышный. Оборачиваюсь как раз, чтобы успеть уклониться от падающего тела, а потом с лёгким удивлением смотрю на выкатившийся из женских пальцев нож. Клинок поменьше, чем у здоровяка, но при умелом обращении способен наделать бед. Я был на волосок от смерти, оказывается... Но ведь девица не сама передумала нападать и мирно улеглась рядом с подельником?
Наклоняюсь, провожу ладонью над телом. Так и есть, в гнёздышке спутанных волос курочка снесла яичко... Воспользовавшись любезно предоставленным в моё полное распоряжение ножом выковыриваю из затылка девицы стальной шарик. Надо же, череп пробит с одной-единственной попытки! Умелец бросал, не иначе. А вот эту штучку, пожалуй, заберу с собой: негоже оставлять следы, даже чужие, если они спасли твою жизнь. Только ототру кровь и мозги, чтобы не пачкать сумку.
23 
