очень нудно 
50 
Да пошло оно всё за Порог! У наставников Анклава не достаёт сил, чтобы объяснить парню простую истину? Зато у меня достанет!
* * *
— Ahnn’ari Эвин ещё не вернулся с занятий, — надменным тоном сообщила старушка, присматривающая за порядком в башне, отведённой для проживания учеников.
— Я подожду.
Мне постарались преградить дорогу:
— Не в наших правилах...
— Dyen Трэммин просил меня поговорить с юношей.
— Господин Распорядитель? Ну, если он сам....
Имя моего нелюбимого дядюшки поистине волшебно действует на добрую половину служек Обители. Чем он их ухитрился запугать? Конечно, можно предположить благоговейное уважение, но я предпочитаю верить своим ощущениям, которые всегда заявляли мне одно: Трэммин — нечистый на руку человек.
Прикрываю за собой дверь, лишая любопытную старушку возможности подглядывать. А неплохо живут ученички!
Комната светлая, пусть немного узковатая, но зато уютная. И сенник на кровати новенький, пропитавший воздух ароматом совсем недавно скошенных и подсушенных трав. По шкафам и сундукам лазать не стану, а вот кресло у стола испробую. Мяконькое какое... И кто-то ещё жалуется на суровую обстановку, в которой юношам надлежит усваивать знания? Враки всё это, нет никакой суровости. Скорее, большинство обитающих здесь мальчишек с превеликой радостью сбежали из-под надзора родителей. В самом деле, когда нужно отчитываться только перед учителями, да и то лишь по поводу выученных уроков, жить много проще, дома ведь нужно ещё и родителей ублажать... Я бы тоже с большим удовольствием проводил большую часть времени среди своих сверстников, а не слушал материнские жалобы, но, увы. Мне в Обители всегда нечего было делать. Ходил только раз в неделю, послушать наставления по мере и правомочности использования магии в тех или иных случаях. Наверное, именно поэтому хорошенько запомнил, как, кому и когда положено чародействовать, дабы не вызвать нежелательных и необратимых последствий. А вот кое-кто оказался менее прилежным учеником...
Что я ему скажу? Зачем я вообще сюда притащился? Да ещё дядю помянул, будь он неладен! Как смогу объяснить? И надо ли что-то объяснять? Может, всё так и должно быть? Может, мне просто почудилось? Глаза заволокло ужасом и болью? Да, видел я плохо. Но руки... Руки действовали безотказно. Как и всегда.
Не смогу забыть этот колкий комочек чар, притянувший к себе и запутавший нити совсем другого заклинания. Хотел бы, но не смогу. Те минуты были не просто тяжелы, а почти невыносимо давили, стремясь втоптать в каменные плиты пола. Бывает всякое, не стану спорить. Но чтобы из-за чужой небрежности и беспечности гибли невинные дети... Не позволю. Пусть ради этого мне самому придётся...
Смех в коридоре. Голоса. Обещание встретиться где-то там с кем-то там. Дверь распахивается, чтобы пропустить хозяина комнаты, и снова закрывает проём. Светловолосый юноша сваливает охапку свитков и книжек на постель, выпрямляется, устало потягиваясь, поворачивается к окну и только тогда замечает меня.
Сумрачно-серым глазам требуется меньше минуты, чтобы узнать незваного гостя:
— Dyen Маллет? Что вы здесь... — И всё-таки, он всего лишь ученик, а я — маг, получивший право вписать своё имя в Регистр, поэтому недовольство быстро прячется за насмешливо-вежливым: — Чем могу служить?
Молча выкладываю на стол цепочку с жемчужиной.
Эвин непонимающе моргает:
— Где вы его нашли?
Встаю из кресла, сжимаю пальцы замком и разжимаю, разминая мышцы.
— На груди одного ребёнка. Мёртвого.
Румяные щёки начинают бледнеть.
— Вернее, он был ещё жив, но от смерти его отделяло всего несколько вдохов.
— Что вы такое говорите?
— Правду. Маленький мальчик. Ему только исполнилось семь лет. У него были заботливые дедушка и тётя, а также любящий старший брат, который однажды зашёл в лавку и купил один безобидный амулет...
— Зачем вы мне всё это рассказываете?
Я медленно двигался к Эвину, а тот отступал назад.
— В самом деле, безобидный. Игрушка, не более. Если и способная от чего-то защитить, то от сущей ерунды. Красивая безделица... Была бы. Если бы у её создателя руки не росли из крайне неудачного места.
— Да как вы смеете! — Стена, упёршаяся в острые лопатки, придала юноше смелости огрызнуться. — Вы же сами не можете заклинать, так какое право имеете приходить и...
Не могу. И невольно ненавижу всех, кто может. Всех, кому боги подарили Дар заклинать. Но ещё сильнее я ненавижу себя.
50 
