очень нудно 
37 
— Неужели? Следствие пришло к другому выводу. Вы были любовницей Бабиченко и пытались увести его из семьи. Аркадий Васильевич отказался бросать жену и детей, и тогда вы убили его.
Вика смотрела на меня во все глаза, а я, довольная произведенным эффектом, продолжила:
— На вашем месте я бы рассказала все: как он пользовался вашей молодостью, обещал жениться, а потом коварно обманул. Вы знаете, эти подробности могут смягчить судью и присяжных заседателей. Есть надежда, что вам дадут меньший срок.
— Но Кеша никогда не обещал на мне жениться! — неожиданно темпераментно воскликнула продавщица.
Какая-то старушка, забредшая в отдел хрусталя, заинтересованно взглянула на нас обеих и, для отвода глаз взяв в руки вазочку, стала напряженно прислушиваться к нашему разговору.
— Милочка, не надо упорствовать, — понизила я голос. — В ваших же интересах рассказать правду.
— Но это и есть правда! Мы даже любовниками не были! — опять неосмотрительно громко ответила Акулова.
Теперь настала моя очередь поражаться.
— А что же тогда Бабиченко делал у вас дома? Телевизор смотрел? Шоу «Кто хочет стать миллионером»?
Ухо любопытной пенсионерки увеличивалось прямо на глазах. Вика тоже заметила, что нас подслушивают, и сказала:
— Здесь не место для подобных разговоров. Если подождете, пока я сдам кассу, можем поговорить у меня дома. Я живу прямо через дорогу.
Уже через пятнадцать минут мы с Викторией входили в дверь тесной однокомнатной квартирки, расположенной на первом этаже панельной башни.
— Пальто можете повесить туда. — Акулова указала на вешалку, загроможденную одеждой. — А это на ноги. — Девушка протянула мне стоптанные войлочные тапки никак не меньше сорок третьего размера. Не исключено, что раньше их надевал покойный Аркадий Васильевич. От этой догадки мне почему-то стало не по себе.
— Спасибо, но я, пожалуй, останусь в носках.
— Как хотите, — чуть обиженно отозвалась Вика.
Мы прошли на маленькую кухню, чуть-чуть больше моей.
— Чай? Кофе? А может, чего покрепче? — И Акулова вытащила из шкафа бутылку виски «Белая лошадь».
Я предпочла кофе и получила кружку какой-то растворимой бурды. Себе же Вика налила стаканчик виски, пригубила спиртное и блаженно вытянула ноги под шатким столом.
— Так о чем вы хотели меня спросить?
— Какие отношения у вас были с Аркадием Бабиченко?
Акулова залпом осушила стакан, закусила какой-то печенюшкой и надменно ответила:
— Вам все равно не понять.
Не бывает некрасивых женщин, бывает мало выпивки. В случае Виктории Акуловой это была чистая правда. Парадоксальным образом спиртное весьма благотворно подействовало на внешность продавщицы. Глазки заблестели, на щеках заиграл румянец — она стала чуть ли не хорошенькой.
— А вы все-таки попытайтесь объяснить, — настаивала я.
Вика налила себе еще один стаканчик и вздохнула:
— Ладно уж, слушайте.
Сколько Вика Акулова себя помнила, у нее было мало друзей. Если говорить точнее, то ни одной близкой подруги у нее отродясь не водилось. Зато в выпускном классе школы девушка неожиданно стала пользоваться вниманием. Одноклассницы наперебой приглашали ее то прогуляться по набережной, то в кино, а то и на день рождения к знакомым. Вика радовалась, думая, что сверстницы наконец-то оценили ее доброе сердце и веселый нрав. Узнав же правду, она целые сутки проплакала в подушку. Хитренькие девушки стремились появляться в обществе Акуловой, чтобы она своей невзрачностью оттеняла их внешние данные. На фоне такой дурнушки любая девушка по контрасту выглядела голливудской красоткой, и внимание противоположного пола ей было обеспечено.
В итоге Виктория окончательно замкнулась в себе, не пришла на выпускной вечер и, хотя у нее были способности, решила в институт не поступать, а отправилась в торговый техникум. Девушка хотела устроиться на работу в магазин мужской одежды и найти там свое счастье. Акулова рассуждала здраво: женатым мужчинам одежду покупают благоверные, а холостяки сами ходят вдоль прилавков. Вот такой-то свободный экземпляр она и схватит за жабры.
Сначала у Акуловой все шло как по маслу. Ей удалось получить место продавца в мужском отделе универмага. Целыми днями Вика высматривала себе добычу, пока не остановилась на одном гражданине. Это был немолодой уже мужчина, немного обрюзгший, с золотыми коронками во рту и с заметной лысиной. С периодичностью раз в месяц он приходил в универмаг, чтобы запастись бельем и носками, а раз в квартал приобретал новую рубашку. Виктория решила, что это как раз то, что ей нужно. Гражданин явно не страдал от избытка женского внимания, поэтому должен был носить молодую Вику на руках.
37 
