6 
– Привет, – сказал поравнявшийся с ней Гай, глядя на нее с немного лукавым выражением на лице.
Линн не могла поверить, каким симпатичным он оказался вблизи. Ее сердце бешено забилось. Линн знала, что Гай несколько месяцев назад переехал с ними по соседству, и порой она замечала из окна автобуса, как он шел в школу или обратно.
Судя по тому, как далеко он успел дойти сегодня, он ушел из школы раньше обычного.
– Тебя зовут Линн, не правда ли? – спросил он с улыбкой. – Я встречал тебя в школе, но, кажется, мы не знакомы.
– Ах да, меня зовут Линн Генри, – ответила она в полном замешательстве.
Он виновато улыбнулся:
– Последнее время я мало с кем общаюсь. Наша группа «Друиды» да родители – практически это все.
– Должно быть, это прекрасно – играть в такой группе, как «Друиды»! – воскликнула Линн.
На лице Гая появилось удивление.
– Не многие так думают. Во всяком случае, не многие из девушек. Большинство из тех, кого я знаю, считают, что музыка – это нормально, пока она остается фоном. Но играть в группе…
– Я думаю, что это потрясающе, – страстно сказала Линн. – А какую музыку ты слушаешь, когда не репетируешь?
Она не могла поверить, насколько легко с ним было говорить. Он был таким непринужденным, таким раскованным. Он перечислил свои любимые группы, – многие из которых она тоже любила, – и совсем незаметно они оказались перед ее домом.
– А что ты думаешь о женщинах-вокалистках? – робко спросила Линн, не желая обрывать беседу.
Гай задумчиво посмотрел на нее:
– Знаешь, мне нравится кое-что из «мягких» вещей. Все годы, пока я рос, моей любимицей была Линда Ронстадт.
– Я тоже считаю, что она великолепна, – с энтузиазмом поддержала Линн.
– Правда? – просиял Гай.
В следующее мгновение он начал перечислять все, что ему нравилось в этой певице: глубина и диапазон ее голоса, слова ее песен.
Завороженная, Линн только слушала. Она подумала, что Гаю, похоже, действительно интересно говорить о музыке. Она практически не произнесла ни слова, однако, когда через несколько минут он сказал, что ему было интересно с ней разговаривать, он говорил вполне искренне.
Глядя ему вслед, Линн надеялась повстречать его снова – и скоро.
Напевая про себя, она открыла ключом дверь и вошла в дом. Аккуратная передняя была заставлена амариллисами – любимыми цветами матери. Линн даже не заметила их, бросив куртку на перила лестницы и прошагав на кухню, чтобы приготовить себе что-нибудь перекусить. Она любила это время. Матери не будет еще часа полтора, и весь дом принадлежал Линн. Он был таким мирным. Весь день она мечтала об этих моментах. Наконец-то она дома.
Но сегодня Линн, в отличие от обычного, не обрадовалась тишине и покою, которых так ждала. Взяв сандвич и поднявшись к себе наверх, она задумалась над тем, что же сегодня произошло необычного. Их маленький дом выглядел так же, как всегда, с красивой гладкой мебелью, пушистыми восточными коврами, с подобранными со вкусом картинами и скульптурами, создающими приглушенный элегантный эффект.
Линн закрыла за собой дверь и откусила кусочек сандвича. Она окинула взглядом комнату. Все веши были на тех же местах, где она оставила их утром. Кровать с балдахином аккуратно заправлена, шторы на открытом окне слегка покачиваются от ветра. Поставив тарелку на письменный стол, Линн присела на край кровати, взяла гитару и обняла ее. Затем попробовала взять аккорд.
Но песня, которую она сочиняла, не приходила. Линн посидела минуту в тишине, стараясь сосредоточиться.
Она уже знала, что произошло. В доме ничего не изменилось, это она сама ощущала себя по-новому. Она все время думала о Гае Чесни и о том, как уголки его глаз поднимались кверху, когда он улыбался. Линн попробовала взять другой аккорд, ожидая, что музыка вернет ее обратно в знакомый мир одиночества. Однако каждый аккорд, каждый такт, каждая нота напоминали о нем.
– Гай, – произнесла она вслух, и щеки ее покраснели в тот момент, когда она впервые назвала его имя.
3
– Линн! – позвала миссис Генри голосом, полным раздражения. – Я тебя уже десять минут зову. Ты представляешь, который сейчас час?
Линн села на кровати, протерла глаза и, моргая, посмотрела на будильник.
«Наверное, я выключила его и снова заснула», – пробормотала она, ощупью ища очки.
– Почти восемь часов! – добавила мать.
Она открыла дверь в спальню дочери и, нахмурившись, посмотрела на Линн.
6 
