114 
И если Павлов беспечно расслаблялся в театре, то из этого следует, что подобного распоряжения из Кремля не поступало.
И тут из области смешного мы переходим в область непонятного. Над Павловым каждый волен смеяться, но как понимать поведение Сталина? В годы его правления весь государственный аппарат работал в сталинском ритме и был подчинен режиму дня отца народов. Сталин работал ночами, потому все наркомы, а позже министры сидели до утра в своих кабинетах: а вдруг позвонит Сталин? Раз в кабинетах ночью сидели наркомы, то сидели и их заместители: а вдруг наркому срочно потребуются какие-то сведения? А раз сидели в креслах заместители наркомов, то оставались на рабочих местах и начальники главных управлений. И их заместители. И начальники управлений. Тоже с заместителями. И начальники отделов. И все прочие. Каждый желающий найдет во множестве такие сообщения: «В Наркомате обороны, в Политическом управлении РККА, так же как и в аппарате ЦК ВКП(б), в то время господствовал порядок авральной ночной работы. Скажем, Мехлис не уезжал домой раньше 5-6 часов утра» (Генерал-майор Е.А. Болтин. «Красная звезда», 10 марта 2004 г.). «Во всех наркоматах работали ночами» (В.С. Емельянов. На пороге войны. М., 1971. С. 23). О сталинском стиле работы рассказывает кандидат в члены Политбюро Д.Т. Шепилов: «Работа шла до утра... Нередко конец одного рабочего дня (вернее, ночи) смыкался с началом другого... Работа шла на износ. Инфаркты, инсульты и смерти сыпались всюду» («Вопросы истории». 1998. No 5. С. 12-13).
И не только правительственно-чиновничья Москва жила в этом ритме. Но и вся страна. Всему аппарату управления приходилось подстраиваться под ритм Москвы. Сидит ночью партийный секретарь в каком-нибудь Уркаганске, а уйти не моги: а вдруг помощник московского замзавотдела потребует немедленного ответа?.. Хорошо на Дальнем Востоке. Когда в Москве ночь, там уже день. А каково остальным?
Но вот исключение, которое выделяется из всех правил. 21 июня 1941 года в Москве решался вопрос экстраординарной важности: впервые в истории Советского Союза в мирное время в обстановке строжайшей секретности создавались пять фронтов. Сталин формировал фронты не для обороны, не для отражения гитлеровской агрессии. В возможность германского нападения Сталин категорически отказывался верить. Фронты создавались для какой-то неизвестной для нас цели. При этом Западный фронт — главное направление войны, центр, сердцевина стратегического построения. И вот в этот решающий момент Сталин не потребовал присутствия Павлова на своем командном пункте или в рабочем кабинете.
И нарком обороны Тимошенко этого не потребовал. Хоть бы начальник Генерального штаба предупредил: эй, Павлов, Дмитрий Григорьевич, далеко не убегай, от кремлевского телефона не удаляйся.
Но вот вам картиночка: не только генерал армии Павлов, но и генерал-майор Климовских там же в театре сидел. А ведь он начальник штаба Западного особого военного округа, который в тот самый момент превращался в штаб Западного фронта. Там же — и начальник артиллерии теперь уже фронта генерал-лейтенант артиллерии Клич. Рождается фронт, а все командование — в театре!
И не только на Западном фронте такое. Наши историки почему-то не любят вспоминать, что днем 21 июня 1941 года командующий Киевским особым военным округом генерал-полковник М.П. Кирпонос с ближайшим окружением сидел на стадионе «Динамо», а вечером отправился в театр. И опять в сопровождении ответственных товарищей. Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян описывает жуткий рабочий ритм в штабе округа: начиная с ранней весны 1941 года — ни выходных, ни праздников, работа от зари до зари и дальше в ночь до новой зари, все валятся с ног от усталости и недосыпа... А тут вдруг — стадион, театр... в момент, когда Киевский особый военный округ тайно превращается в Юго-Западный фронт. Генералам не до театров. Им бы дела завершить. Им бы поспать часок!
Но и в Риге — театр. И в Одессе.
Как эту комедию понимать?
Так давайте же будем смеяться не над беззаботными Павловым, Климовских, Кличем, давайте смеяться над Сталиным, Тимошенко и Жуковым.
Впрочем, можно и не смеяться. Меньше чем за три месяца до описываемых событий в Средиземном море, у мыса Матапан, произошло морское сражение между соединениями итальянских и британских кораблей. Сражение завершилось блистательной победой британского флота. Решающую роль в победе Британии сыграли авианосная авиация и применение нового средства обнаружения — радаров. А еще на стороне британского флота — и это главное — была внезапность. Соединение британских кораблей появилось там и тогда, где и когда такое появление не ожидалось и полностью исключалось. Самое удивительное в том, что за несколько дней и даже часов до выхода в море беззаботные британские адмиралы, казалось бы, вовсе делами флота не интересовались. Они вели исключительно напряженную светскую жизнь: танцевали на балах, играли в гольф, появлялись в театрах. А потом как-то незаметно, по-английски, не прощаясь, один за другим пропали.
114 
