очень нудно 
196 
— Мне семьдесят четыре! Боже! Такие награды положены только святым.
— Более замечательного святого, чем ты, нет и не было, Джозеф Кисс! — Она выбралась из-под него. — Это напомнило мне о том, что мы должны венчаться в моей церкви.
— Ты веришь? Неужели?
— В церкви Святого Андрея, там, где я всегда молилась за тебя, Джозеф Кисс, где я молилась за всех близких мне людей, где я буду молиться за наш брак и сделаю так, чтобы он длился вечно. Ты согласен?
— Конечно!
— Котов моих, наверное, в церковь на венчание не пустят. Хорошо, что ты им нравишься.
— Животные часто симпатизируют мне.
— Они тебя жалеют. Они редко с кем ведут себя так, как с тобой. Сколько времени сможем мы обойтись без врачей?
— Сколько захотим. Это еще одно мое обещание. Пока моя сестрица возглавляет Министерство здравоохранения, они не сунутся в Патни. Сестра уже сказала коллегам, что позакрывает клиники к чертовой матери. Не зря же Маммери в детстве так часто бывал на Даунинг-стрит, — Мэри разрешила ему прочитать мемуары их утонувшего друга, доставшиеся ей по его завещанию.
— А как же все остальные наши сумасшедшие, Джозеф? Черный капитан, бедный мистер Харгривз, Старушка Нонни и другие?
— Мы устроим общую встречу.
— Без миссис Темплтон?
— Бедняжка Дорин, ее хлебом не корми — только дай найти у себя какую-нибудь по-настоящему опасную болезнь. Прямо как мать, которая умела чуть ли не по команде вызывать у себя сердечные приступы, хотя со временем процесс вышел из-под контроля. Сестры Скараманга, наверное, согласятся предоставить «Прибрежный коттедж» для нашего сборища.
— Мы можем поехать в Палгрейв. Котикам понравится такое общество. Итак, нам никогда больше не придется терпеть этих ужасных врачей?
— Пусть ищут себе других пациентов. За морями их полным-полно.
И вот, надев наконец пальто и шляпу, он запер дверь квартиры на Флит-стрит, и они двинулись сквозь серебристый туман к «Эдгару Уоллесу», где Данди Банаджи ждал их за столиком, чтобы выпить с ними и рассказать, как он занялся бизнесом.
Плитки, которыми была вымощена Флит-стрит, все еще были схвачены морозом. Гранит, мрамор — свидетельство былого величия — и портлендский камень сверкали, покрытые инеем, словно их коснулась рука Имира. Джозеф Кисс подумал о том, какое огромное влияние оказали норманны на дух этих мест, где потомки воинственных викингов, с их привычкой к насилию и грабежу, превратились в циничных и безжалостных газетных репортеров. Мистер Кисс давно жаждал исхода газетчиков в Уоппинг или даже Саутуорк, но в редакциях боялись перемен.
Он чувствовал, что нынешние склоки вокруг свободной прессы столь же незначительны, как борьба Иоанна Безземельного с баронами, поскольку не видел большой разницы между желанием магната навластвоваться всласть и стремлением вассалов разделить с ним его бремя ответственности. Журналист, сохранивший толику здравого смысла или человеческого сострадания, казался по меньшей мере мессией. От запаха пролитой крови перехватывало дыхание, стоило только шагнуть в сторону Дома правосудия. У «Парика и пера» этот запах усиливался ароматами сыров и ветчины и расплывался во рту привкусом несбывшихся надежд, лжи во спасение и затаенной злобы осужденных преступников и страдальцев. О-ля-ля!
В «Эдгаре Уоллесе» их ждал, сидя на табуретке, Данди Банаджи. Его шея была обмотана разноцветным шарфом, отчего голова походила на вишенку, венчающую пломбир с разводами сиропа.
— Позвольте представить вам будущую миссис Кисс, — с чувством произнес мистер Кисс.
— Поздравляю! — Данди обнял обоих. — А главное, вовремя. Я возьму вам кампари с содой, миссис Газали, а вам, мистер Кисс, как всегда, пинту.
— Он совсем не удивлен, — расстегивая пальто, сказала Мэри так, чтобы Данди услышал.
— А вы? — обернулся он на ходу, с деньгами в руке. — Джозеф — хоть в этом предсказуем.
— Но я ожидала каких-нибудь восклицаний. Впрочем, согласна. Джозеф — раб своих привычек. — И она коснулась рукава своего жениха.
— Клянусь, что изменюсь!
Она взяла кампари из рук Данди, вытащила оттуда дольку лимона и съела ее, откусывая по маленькому кусочку.
— Я попросил Джорджа Маммери присоединиться к нам, — сказал Данди. — Вы знаете, чем я занимался до недавнего времени?
— Туристами? — Лицо мистера Кисса приняло благочестивое выражение.
— По выходным я чаще всего совершаю прогулку по литературным местам. Немного говорю по-японски. Большинство японцев понятия не имеют, о чем я им говорю даже в том случае, если у них есть переводчик, но они очень любят ланч в рыбном ресторане, и хозяйку это устраивает. Теперь она решила открываться и по воскресеньям. Она англичанка, но все остальные члены ее семьи — китайцы. Начинал я с тура «Джек-Потрошитель», но оказалось, что там большая конкуренция. То же можно сказать и о Шерлоке Холмсе. Одна американская леди проводит экскурсию по Т. С. Элиоту. Меня удивляет, что ее бизнес приносит прибыль. Я тоже «прогуливаюсь» по Элиоту, но в одиночку он не может обеспечить целого тура. И даже Элизабет Баррет Браунинг не вызывает особого интереса. Только Диккенс и Шекспир подходят в качестве одиночных туров. А после них «Двенадцать отравителей», «Пять знаменитых сексуальных преступлений» и прочая ерунда.
196 
