очень нудно 
205 
Мама называла имена подружек, случайных знакомых, родственников Бена. В некотором роде Бену она нравилась больше, чем мне. Он отвечал терпеливо, с интересом слушая воспоминания, которых сам я никогда не слышал. С явным удовольствием, забыв о своем горе (Джим был ее любимым братом, а она — его любимой сестрой), она рассказывала о наших мальчишеских выходках и о том, какой дикаркой была в детстве сама. Бен, который жил тогда в Брайтоне, предложил отвезти ее домой, а я отправился к себе, в свою квартиру на Колвиль-Террас, где достал из коробки оловянных солдатиков и слушал «Праздничную симфонию» Айвза и «Билли Малыш» Копленда. Тетя Айрис выбросила дядину коллекцию записей еще до того, как усыпила его кота, и я не мог поставить ничего из его любимых вещей. Я послушал The New Riders of the Purple Sage и Pure Prairie League. Потом снял с полки, где у меня хранилась маленькая коллекция такого рода книжек, томик «Текса с ранчо» и прочитал ради собственного удовольствия и в честь дяди Джима сцену, где Текс учит мисс Сондерс стрелять. При этом они обсуждают воззрения Канта и Спенсера на природу реальности, даже не подозревая, что совсем скоро он опять будет вынужден прибегнуть к верным кольтам, дабы защититься от наемного убийцы Бада Хейнса в отеле «Уильяме» в Виндзоре, штат Канзас. Затем я вытащил из папки номер журнала «Магнет» и почитал о приключениях Билли Бантера в Бразилии. В то время такого рода занятия помогали мне лучше, чем медицинские средства, но остросюжетная литература, как и наркотики, часто теряет силу при долгом употреблении. От отчаяния в последние годы я стал все чаще обращаться к Генри Джеймсу и Марселю Прусту. Я не знаю точно, какое количество разных бензодиазапинов накопилось у меня в организме, но абсолютно уверен, что пользы от них меньше, чем от немецких романтиков. Когда однажды я попытался уговорить врача выписать мне Тика, он лишь рекомендовал увеличить дозу ларгактила. Я выкинул все свои старые вещи и теперь стараюсь поддерживать в комнатах порядок. Если человек живет один, то лучше, если у каждого предмета есть свое место. Мэри Газали говорит, что квартира у меня очень современная, но это, наверно, потому, что она опрятная. Я приучил себя любить простую деревянную мебель без особых украшений, простые полки. Мне кажется, Мери отожествляет довоенный стиль с социальной стабильностью. Я больше не знаю, чего хотят люди с ее вкусом, потому что решительно принадлежу к духу двадцатого столетия. Похоже, все мы движемся сквозь Время на разной скорости, и нас может потревожить лишь столкновение чьего-то хронологического восприятия с нашим собственным. Варианты выбора тонки и сложны, но все же возможны, тем более в таком городе, как Лондон. В меньших городах, где отдельные элементы, почти не различаются, вариантов значительно меньше. Строго говоря, там нет выбора. В Лондоне прошлое и будущее сливаются в настоящее, и это одна из его самых привлекательных черт. Теории Времени, вроде теории Данна, обычно стремятся к упрощению, пытаясь, придать Времени цикличную или линейную форму, но я считаю, что Время похоже на драгоценный камень с бесконечным числом граней, которые не разложишь по полочкам. Этот образ является для меня противоядием от Смерти.
Торжествующие
Дороги, ведущие на юг, вторят привычным изгибам женских тел с глянцевых обложек журналов в газетном киоске. Машина едет без остановки. Конечно, они не могут увезти его слишком далеко. Дама в киоске всегда так добра к нему, но если он попросит один из тех журналов, она может сказать тетушке Хлое. А как тогда поступит тетушка? Отошлет его назад? Она не сможет его простить, пока не поймет, как он на самом деле страшится этих журналов. Страшится того, что сулят ему эти женщины. Какую цену они потребуют? Цену предательства?
Шоссе поворачивает на запад и бежит мимо домов с высокими крышами, новостроек, мимо знакомых фургонов. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, отпусти меня туда. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, сбавь скорость. У бабушки ему не понравилось, он почувствовал себя плохо. И дело не в ее возрасте, незнакомом запахе, а в той грязи, которой облеплен весь ее маленький фургон. Посещения бабушки научили его сдерживать рвоту. Он уже может выносить кислый запах мочи, кошачьего дерьма, жар, пар и кухонную духоту.
Свежевыбритый, пахнущий кремом после бритья, одетый в чистую рубашку и куртку цвета хаки, его дядя ведет машину вниз по белому проселку, сворачивает налево на Эджвер-роуд, потом опять налево, и вот уже они снова едут на запад.
205 
