116 
Решение напасть на Советский Союз — дурацкое решение. Сам Гитлер признал, что не зима виновата, а неготовность германской армии к зиме. «Застольные разговоры Гитлера», запись 29 мая 1942 года: «Одежда наших солдат, уровень их оснащения и моторизации ни в коей мере не соответствовали условиям той зимы… Генеральный штаб сухопутных войск не заготовил в свое время запасы морозостойкого горючего и зимней одежды». Так сказал Гитлер. Почему, господа городецкие и штейнберги, вы не цитируете эти слова? Даже Гитлеру стало ясно, что степень моторизации Вермахта не соответствовала тем непосильным задачам, которые перед ним поставили. Генерал Г. Блюментрит заявил после войны: «Приняв решение напасть на Россию, Германия проиграла войну». Генерал-фельдмаршал фон Рундштедт заявил в мае 1941 года: «Война с Россией — бессмысленная затея, которая не может иметь счастливого конца? (Роковые решения. С. 76). Но лучше всех сказал сам Гитлер, причем задолго до прихода к власти: „Уже один факт заключения союза между Германией и Россией означал бы неизбежность будущей войны, исход которой заранее предрешен. Такая война могла бы означать только конец Германии“ (Майн кампф. Ч. 2 Гл. XTV). Как в воду смотрел! Сам такое написал, и сам же со Сталиным подписал пакт и тем самым обеспечил поражение Германии в войне и свое самоубийство!
Вдумаемся: если подписать пакт со Сталиным, то после этого можно уже и не воевать, уже сам факт подписания ведет Германию к катастрофе и поражению. Какое озарение!
И вот современные гитлеровцы, забыв предостережения своего фюрера, продолжают орать, что все у Гитлера было правильно, что можно было победить при недостаточной моторизации войск, на телегах… Они кричат, что во всем виновата зима…
Чтобы воевать, надо иметь оружие. Такова война… 3410 немецких танков. Все танки легкие. Все устаревшие. Ни одного тяжелого танка. Есть средние, но это просто легкие танки, на которые навешали дополнительной брони. Защищенность от этого повысилась, зато понизились ходовые качества: скорость, маневренность, проходимость — именно то, что требуется для маневренной войны на необъятных просторах. У Гитлера ни одного плавающего танка, ни одного с противотанковым бронированием, ни одного с правильной компоновкой, ни одного с мощной пушкой…
А у Сталина 23 106 танков (не считая НКВД), включая лучшие в мире образцы, в которых сосредоточены высшие достижения танкостроения того времени: мощные длинноствольные пушки, широкие гусеницы, противоснарядное бронирование, дизельные двигатели и т.д. И у Сталина — почти неограниченные возможности производства таких машин. Плавающих танков у Сталина больше, чем у Гитлера всяких.
У Сталина была дальняя бомбардировочная авиация (ДВА), у Гитлера ее не было.
В 1940-1941 годах Германию уже бомбила британская стратегическая авиация. И Сталин готов был к этому делу подключить свою ДВА. А Гитлер планировал «выбомбить» Британию из войны, но ничего из этого не вышло, так как стратегической авиации у него не было. После этого он решил захватить Европейскую часть СССР до линии Архангельск — Астрахань, а все, что восточнее, задавить дальними бомбардировщиками. Проблема заключалась в том, что у Гитлера таких бомбардировщиков не было.
Ни одного.
Но и оружие само по себе ничего не решает. Нужны солдаты, нужны офицеры и генералы.
Немецкого солдата я ценю очень высоко.
Немецкого офицера — тоже.
А с генералами Германии не везло. Германские генералы сами выбрали себе противника — Советский Союз, сами выбрали место, время и способ боевых действий. Война началась по их сценарию. И плохо для них кончилась. Кого же в этом винить?
Сталин в 1941 году уже имел полное представление о том, что высший командный состав Германии к войне не готов, что германские генералы руководить войной не способны. Блицкриг в Польше, молниеносный разгром Франции, захват почти всей Европы могли обмануть слабонервных журналистов. Но для настоящего стратега картина представлялась совершенно иначе. Германские генералы только кричали про блицкриг, но никакого блицкрига у них не получалось. Молниеносными были только отдельные операции, а вся война еще с осени 1939 года приняла затяжной, то есть смертельный для Германии, характер.
«Готовность» Германии к войне заслуживает особого исследования. Но результат войны на вопрос о готовности дает однозначный ответ.
116 
