119 
– Но не подарить, поскольку деньги, вырученные за нее, должны пойти на благотворительные цели. Так почему бы вам ее не купить?
– Вот этого не будет никогда! Она вся в крови, и меня самого из-за нее чуть было не убили! Что касается того, чтобы ее продать, смерть Ван Кипперта хоть кого оттолкнет от подобной покупки. Во всяком случае, Друо больше ее не хочет. И я не уверен, что в Англии дело пошло бы лучше...
– Попробуйте в Америке! Ван Кипперт превосходно знал, что он покупает.
– Но вот чего он точно не знал – того, что будет убит на месте. Если хотите знать, что я на самом деле думаю, комиссар, так лучше всего для меня было бы, чтобы вы поскорее арестовали Наполеона VI. Он поклялся заполучить ее даром. А теперь, когда мы знаем, что это не Агалар, наверное, придется начинать все сначала?
– А я, по-вашему, чем занимаюсь? Только вот свидетельских показаний практически нет.
– Вы нашли Марию Распутину?
– Пока еще не нашел. Ее, конечно, ищут, но у нас нет никаких улик против нее. Кроме того, если я правильно понял, она знает лишь силуэт и голос этого человека... Что не помешало ей в него влюбиться... Словом, воображение у нее работает на всю катушку!
– Но, как мне показалось, он тоже ею дорожит. Надо ее найти и начать пристальную слежку...
– Спасибо за советы, но я свою работу знаю. И вот что мне пришло в голову, – сказал Ланглуа, покосившись на большого размера карточку с великолепным гравированным гербом, лежавшую на столике рядом с Морозини. – Не хотите ли вы продать эту чертову жемчужину магарадже Капурталы? Я вот вижу, у вас здесь лежит роскошное приглашение. Вы намерены его принять?
– Когда занимаешься таким ремеслом, как мое, от подобных случаев не отказываются, но, возвращаясь к «Регентше», скажу, что здесь у меня шансов никаких нет. Да, если бы она принадлежала какому-нибудь из Людовиков, XIV, XV или XVI, дело было бы уже сделано, но Наполеон его не интересует. И потом, все та же проблема: на ней слишком много свежей крови...
– Так что же вы намерены с ней делать?
– Понятия не имею. Наверное, в ожидании лучших дней положу в сейф Французского банка. И я не могу только ею и заниматься: мне давным-давно пора вернуться в Венецию. Мой дом может существовать и без меня какое-то время, но лишь в определенных пределах...
Он не успел дальше развить свою точку зрения на этот предмет: в комнату вбежала красная и запыхавшаяся Мари-Анжелина.
– Альдо, к нам ввалилась «Тысяча и одна ночь»! Там... там магараджа! Настоящий!.. Он сияет подобно заре, и свита его почти так же сияет, как и он сам. Его люди заполонили весь дом, а меня он отстранил со своего пути с некоторым даже отвращением... Просто сказка!
Но полицейский уже опознал это фантастическое явление:
– Альвар, ни малейших сомнений!.. Я могу отсюда выйти так, чтобы с ним не встречаться?
– Комиссар! Вы его боитесь?
– Нет, но, встретившись с ним, я буду обязан посадить его под замок за дачу ложных показаний в деле об убийстве, а я не имею права развязывать дипломатический инцидент. Так как мне выйти?
– Через балкон, – ответила Мари-Анжелина, распахнув застекленную дверь. – Он сообщается со спальней маркизы.
– А маркиза не сочтет меня невоспитанным?
– Да что вы, она будет в восторге! Я провожу вас...
Они скрылись как раз вовремя: в комнате Альдо уже появился красный от спешки и гнева Сиприен, которого буквально втолкнули туда два великолепных молодых человека с газельими глазами, чьи шитые золотом туники сверкали в лучах солнца, пятнами ложившегося на ковер. Старик открыл было рот, чтобы доложить об августейшем госте, но от ярости голос у него пропал, и о приходе Джая Сингха объявил один из молодых людей. В следующую минуту состоялся выход «примадонны» в короне из рубинов. На костюме магараджи было столько золота, рубинов и огромных топазов, что он походил на извержение вулкана.
Сняв атласные перчатки, под которыми магараджа, избегая нечистых прикосновений, носил еще другие, из шелка такого тонкого, что казался почти прозрачным, он с распростертыми объятиями устремился к Альдо.
– Мой дорогой... столь дорогой друг! Какая радость видеть вас после этого чудовищного испытания! Но... в каком состоянии! – восклицал восточный владыка, и тон его голоса, казалось, понижался по мере того, как он рассматривал Морозини. – У вас не заразное заболевание? – прибавил он, довольствуясь тем, что вместо предварительно намеченных поцелуев пожал Альдо обе руки.
119 
