Последние отзывы

  89  

Он поперхнулся и громко откашлялся.

— Это хозяин предложил своему другу Миёси приобрести в совместную собственность «Счастливый приют». С первого взгляда на внушительный, не побоюсь этого слова, особняк, возникает мысль, что он идеально подходит для двух семей. Два строения, соединенные коротким проходом. Дом построен на склоне, и хотя считается двухэтажным, со стороны дороги это все четыре этажа. Вид из окон открывается просто великолепный. По утрам можно наблюдать, как солнце поднимается из моря, точно просачивается из водной глубины.

Воспоминания ожили. Море, которое отец любил до страсти.

— Но одной семье жить там расточительно, да и небезопасно. Поэтому хозяин с самого начала обратился к Миёси, который говорил, что, выйдя на пенсию, хочет удалиться в какую-нибудь глушь и сосредоточиться на своих научных изысканиях. В результате многолетней дружбы они хорошо понимали друг друга. Я считал, что это идеальное решение. Акиэ и Юкиэ — уже взрослые девушки. Если Юкиэ, закончив колледж, поступит на службу, она наверняка предпочтет жить самостоятельно. И Акиэ, освободившись от необходимости вести домашнее хозяйство, сможет наконец-то жить так, как ей хочется. Кадзуо Миёси говорил: «Я могу уехать из города со спокойной душой, дочери и без меня прекрасно устроятся». К тому же, в это время в разговорах господина Миёси стала проскальзывать мысль о женитьбе. Речь шла о женщине, которая преподавала в той же гимназии и относилась с сочувствием к его научным исследованиям. Если бы они поженились, ему было бы не так тоскливо уехать с насиженного места и расстаться с дочерьми. Все складывалось как нельзя более удачно. В любом случае, до пенсии Миёси оставалось два года, так что еще было время все хорошо обдумать.

— Как я… как мы с сестрой восприняли разговоры о женитьбе отца? — робко спросила Акиэ. — Вам известно?

Кокити улыбнулся, точно спеша ее успокоить.

— Дочери были согласны. Как изволил выразиться господин Миёси: «Единственное, что меня смущает, это наш возраст».

Но вскоре это уже не имело никакого значения.

Необходимо время, чтобы осознать весь ужас случившегося. Так камешки, ложась один на другой, вырастают в гору. Так температура, повышаясь градус за градусом, доходит до точки кипения. Так энергия постепенно накапливается, пока не достигнет критической массы…

— До сих пор не верится, что хозяина и его супруги с нами нет.

Кокити затрясся всем своим тучным телом. Здесь, в этом доме, бывшем зримым результатом его многолетней преданной работы под началом Огаты, он был похож на осиротевшего ребенка.

— Я разделяю твои чувства, Юдзи. Я не хочу верить, что Такаси Миямаэ мертв. Хочу, чтобы он был жив. Тогда бы я мог задушить его своими собственными руками. Я бы не дрогнул. Если б мое желание исполнилось, мне все равно, что со мной будет. Но ты, Юдзи…

Глядя на Юдзи, он сказал умоляющим тоном:

— Это сон. Дурной сон. Такаси Миямаэ мертв. Он был диким зверем, чудовищем, но его больше нет. Будем же рады тому, что, совершив преступление, он не долго прожил — свалился с обрыва и сдох. Теперь же, когда вы вернулись домой, забудь все, что было. С этим покончено. Обратись к врачу, я уверен, память вскоре вернется. И все будет хорошо.

Наверняка Кокити уже не раз говорил ему те же самые слова. Почему же он, несмотря на уговоры и мольбы, продолжал, не сдаваясь, упорно вести свое расследование?

Не было ли у него на это какой-то очень веской побудительной причины?

И не служит ли потеря памяти самым красноречивым доказательством того, что он-таки докопался до «причины». Вряд ли тот, кто отнял у него и Акиэ память, думал, что ему это удастся.

— Кокити… — заговорил Юдзи, скосив глаза на загадочную надпись на своей руке, — мой отец и господин Миёси что-нибудь рассказывали о Такэдзо Мурасите? Как они к нему относились?

Кокити заколебался.

— Вообще-то хозяин не слишком любил злословить о ком-то…

Юдзи усмехнулся. Кажется, он уже получил ответ.

— Вы хотите сказать, что он был не слишком лестного мнения о Мурасите? Не испытывал большой радости от нежданной встречи со старым приятелем?

Кокити посмотрел на Акиэ, на Саэгусу и, наконец, на Юдзи, и заговорил так, как будто из него насильно вытаскивали слова.

— Хозяин сказал, что идея писать номера на руках пациентов — вполне в духе этого человека, — на лбу выступили капли пота. — Этот человек, говорил он, ради достижения своей цели не остановится ни перед чем…

  89