167 
– Если ты бриллиант, – говорила она малышу перед тем, как вручить его Менни, – тогда твое сияние все равно проявиться рано или поздно.
Казалось, что все это случилось совсем недавно, а на самом деле прошло уже двадцать пять лет. Привлекательный уличный денди превратился в преждевременно состарившегося пятидесятилетнего мужчину. А Макс. «Ах, Макс. Никто не знает, во что превратился ты. И во что превратишься…».
– Менни, у меня для тебя последнее задание. Менни перевел взгляд с пламени камина на Серению.
Она заметила страх в его глазах: страх того, что она может попросить; страх пред ней самой, потому что знал, что не сможет отказаться.
– Это не очень сложное задание, – ласково проговорила она. – В любом случае, это завершение того, что ты однажды начал.
Он пожал плечами и ничего не ответил.
Серения встала, подошла к буфету и достала оттуда какой-то предмет, завернутый в серебристо-серый шелк. Она села обратно в кресло и развернула шелк, держа предмет на коленях.
У Менни перехватило дыхание. Серения услышала звенящий стук удара чашки о блюдце и посмотрела на него.
– Узнаешь?
Глаза Менни округлились.
– Вы же знаете, что да, – прошептал он, – я так и знал, что он был у вас.
– Не совсем так, – ответила Серения. Она положила руки на Алмаз Всех Времен, и ее пальцы казались темными силуэтами на фоне света камня. – Когда вы забрали Алмаз с постамента, вы в некотором роде освободили его из заключения. Лорды в течение веков сдерживали его силу из страха перед ней. На некоторое время он покинул наш мир и пролетел через несколько уровней реальности Множественной Вселенной, влияя на судьбы вселенных, встретившихся на его пути. Необходимая трансформация в Карадуре могла начаться лишь в отсутствие стабилизирующего воздействия Бриллианта Шрена.
Серении казалось, что Менни не слышит ее слов. Он не хотел их слышать.
– Я призвала Алмаз вернуться к нам. Теперь ты должен отдать его Максу.
Менни нахмурился:
– Но я не знаю, где он.
– Я объясню тебе, как его найти. Это будет правильно, если ты – как самый близкий ему человек, заменивший Максу отца, – поможешь ему исполнить свое предназначение. Ты сделаешь это?
Менни медленно кивнул, не отрывая взгляда от Алмаза.
– Однажды он ослепил меня. Серения засмеялась.
– Нет, Менни, нет. Совсем наоборот.
ГЛАВА ПЯТАЯ
РОЖДЕНИЕ АНГЕЛА
Макс проснулся в бледном свете занимающегося дня, оранжевым пламенем врывающимся в окна Гнезда. Его товарищи сидели вокруг него, бодрствующие, но усталые. Когда Макс открыл глаза, они встрепенулись. Они что-то говорили ему, но какое-то время он не мог понять их язык – ему было ясно только, что они почувствовали радость и облегчение от его возвращения к ним. Такие близкие, но такие далекие.
Роза приготовила завтрак, затем рассказала Максу о своем сне.
– Сегодня мы должны найти Алмаз, – сказала она. – Я уверена, у нас получится.
Макс не сомневался в этом. После того как он выслушал рассказ Розы, он знал, что Алмаза ему не избежать даже при всем желании. Макс только надеялся, что у него хватит сил положить его на законное место. В противном случае это придется сделать Розе.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Джек Эш. Макс не был уверен – он был жив, и это все, что он
знал. Серебряное Сердце огнем горело под ребрами, но оно пока не отняло его жизнь. Теперь он знал, что этого не произойдет. Это было бы слишком просто. Слишком легко. Макс не ответил на вопрос Джека, но Джек словно услышал ответ. Он посмотрел Максу в глаза, повернулся к сестре и промолвил:
– Он еще с нами.
– Ты видел сон, Макс? – спросила Роза. Она стояла на коленях перед ним, обхватив руками его запястья, неподвижно лежащие на бедрах.
Он кивнул.
Роза закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Ты знаешь, что должен сделать? Снова кивок.
– Можешь нам рассказать?
Он заговорил, но голос показался ему чужим. Он слышал его, но звук словно шел откуда-то изнутри:
– Старая Кузница. Тигель.
Роза выпрямила спину и сжала руки между коленями.
– Попытаешься объединить там артефакты?
– Да. Это избранное место. Сердце Старой Кузницы.
Сильный грохот раздался на улице. Казалось, что огромное железное здание рухнуло на землю. Так мало времени. Город превращается в руины.
– Сегодня мы пройдем по улицам Карадура невидимыми, – голос Джека Эша прозвучал как пророчество.
167 
