17 
– Боюсь, что сегодня в квартире внезапно сломается телефон, – с улыбкой сказала я учительнице.
Она засмеялась в ответ:
– Телефон уже ломался. В этот раз случится что-нибудь другое, у мальчишки отлично работает фантазия.
Хорошего человека видно с первого взгляда. Я сразу поняла, что Марина Ивановна – бесхитростная женщина, которая очень любит детей. Ей было лет сорок пять, наверняка у нее имелись муж и собственное потомство. Она была благополучна и счастлива, и поэтому сам бог ей велел работать педагогом.
Я вообще считаю, что несчастливые люди не должны учить и воспитывать детей. Они могут быть хорошими водителями, инженерами, директорами, но вот работать с детьми им категорически запрещено. Непонятно только, как учитель может быть счастлив, получая копейки за свой адский труд. Но пусть это останется на совести нашего правительства.
– Это первый класс? – поинтересовалась я.
– Нет, второй «Б».
– А Варвара Николаевна Поликарпова какой класс ведет?
– Второй «А», но ее сегодня нет, она болеет.
Я повторила историю про бедную родственницу из Улан-Удэ.
– Что же мне делать? Я не могу ночевать на вокзале! Да и вдруг с Варей что-то случилось? Прямо руки опускаются!
В глазах Марины Ивановны появилось сочувствие, мне даже показалось, что она готова предложить провинциалке кров и стол.
– В последнее время Варвара очень изменилась, – задумчиво проговорила она. – Раньше была веселая, активная, участвовала в общественной работе, к каждому празднику рисовала стенгазету. А потом вдруг стала апатичной, все чаще сидела на больничном, на работу ей было наплевать. И еще – она очень сильно прибавила в весе, очень! Хотя, казалось бы, у нее появился молодой человек, Варя должна была взять себя в руки. Но она, наоборот, распустилась.
– Молодой человек?
– Ну да, неплохой парень, пусть и без высшего образования. Но разве это так уж важно для совместной жизни? Главное, чтобы была любовь.
Боясь спугнуть удачу, я осторожно спросила:
– Значит, вы его знаете?
– Он помогал оборудовать компьютерный класс в нашей школе: собирал столы, прокладывал кабель… А месяц спустя я увидела его на улице в компании Варвары, выглядели они как влюбленные голубки.
– Может, если у них серьезные отношения, Варя у него обитает?
Марина Ивановна пожала плечами:
– Вполне возможно.
– А как узнать его координаты? Или хотя бы имя?
– Молодого человека на работу нанимал завхоз Егор Васильевич, спросите у него. Комната вон там, сразу за раздевалкой.
Я внутренне ликовала. Как все оказалось просто! Сейчас быстренько поговорю с завхозом, выцарапаю координаты Артура – если это, конечно, он, – и дело в шляпе. Сразу станет понятно, разыгрывала меня Варвара или нет. Ну а если Артур и правда собирается ее убить – то с чистой совестью сдам преступника правоохранительным органам. И жизнь моя снова вернется в спокойное русло.
Я поблагодарила милую учительницу и попрощалась. К ней тут же бросилась дама с роскошным букетом роз.
– Мариночка Ивановна, я к вам! – елейным голоском пропела она.
Что-то знакомое было в ее облике. Где-то я уже видела эту кривую улыбочку и похожее выражение глаз – масляное и цепкое одновременно… Вспомнила! Со мной в классе училась такая Наташа Майская. Девочка весьма средних способностей перед выпускным классом неожиданно подтянулась по всем предметам. Она щелкала математические уравнения, словно орешки, легко оперировала законами физики и блестяще раскрывала тему сочинения. Стоило ей выйти к доске и сказать пару фраз, как учителя прерывали: «Достаточно, садись, пять!»
А я за полгода до получения аттестата отчего-то понахватала четверок, и медаль, уже маячившая на горизонте, уплыла прямо в белы рученьки Наташи. Я только диву давалась: в течение девяти лет педагоги не могли разглядеть ее таланты, бедняжка перебивалась с тройки на четверку! И вот наконец-то справедливость восторжествовала.
Тайна волшебного превращения раскрывалась просто. Я, наивный советский ребенок, не знала, что мамаша Майской чуть ли не ежедневно таскалась в школу. С услужливой улыбочкой она преподносила учителям то цветочки, то коробочку конфет, а то и нечто более значительное – дефицитные французские духи, например. И тоже называла их уменьшительно-ласкательно – «Оксаночка Витальевна», «Еленочка Андреевна».
Вот и эта родительница, помимо букета, держала в руках подарок – большую квадратную коробку, завернутую в блестящую бумагу. Что-то рановато она начала умасливать педагогов, прямо с начальной школы. Очевидно, спиногрыз бесперспективен во всех отношениях.
17 
