8 
У Кена повеселели глаза:
– Здорово!
– Кен, я тебе доверяю. Я верю, что ты никому не покажешь. У меня, понимаешь, такое смешное отношение к своей писанине. Это для меня очень личное. Я никому еще этого не показывала.
Кен пробежал глазами начало рассказа.
– Почему, Лиз? – спросил он. – Ведь это по-настоящему хорошо.
Элизабет судорожно сглотнула.
– Ну, просто не хочу, чтобы кто-нибудь видел подобные упражнения. Надеюсь, тебе это поможет, но пока я больше никому не хочу их показывать.
Кен посмотрел в лицо Элизабет. Видно было, что рассказ много значит для нее. Кен почувствовал себя польщенным таким доверием.
– Будь спокойна, Лиз. Обещаю, я никому не покажу.
– Пожалуйста, – серьезно сказала Элизабет. – Может, это чушь, но для меня – очень важная чушь.
Кен прочел еще немного.
– Неужели ты никому не показывала? Рассказ просто чудесный.
– Что ж, когда-нибудь, может, и покажу. Но не теперь.
– Не волнуйся, – заверил Кен. – Я буду осторожен.
Элизабет поднялась.
– Пошли, – сказала она. – Я провожу тебя до машины.
Кен сунул папку под мышку и пошел за Элизабет в дом. Джессика сидела за столом в гостиной вместе с Лилой Фаулер. Лила что-то яростно строчила в блокноте.
– Привет, Кен, – обрадованно приветствовала она. – Привет, Лиз.
– Привет, – ответила Элизабет. – Я не знала, что ты здесь.
Лила закончила записывать очередное поручение:
– Я только пришла.
– Ничего себе! – рассмеялся Кен. – Ты будто книгу пишешь.
– Просто еще кое-что для пикника. – Лила отхлебнула из стоящего перед ней стакана с содовой. – Честное слово, знай я, сколько предстоит работы, ни за что на свете не согласилась бы быть сораспорядительницей вместе с Джессикой.
Элизабет проницательно посмотрела на свою сестричку. Но та отвела глаза.
– Кен, – быстро сказала Джессика, – раз уж ты сам предложил помочь, будет здорово, если ты возьмешь на себя «поцелуйную» кабинку для девочек на пикнике после матча. Мне все равно кто-то нужен, а после вашей победы над «Пумами» все девчонки в Ласковой Долине жизнь готовы будут отдать за поцелуй капитана команды.
Кен замялся на минуту, но потом улыбнулся:
– Конечно, Джес. Счастлив буду помочь.
– Вот здорово! – заверещала Джессика. – Значит, записываем тебя. – Она повернулась к Лиле и деловито произнесла: – Записала? В кабинке для поцелуев – Кен Мэтьюз.
– Да-да, – подтвердила Лила, делая пометку в блокноте.
Элизабет покачала головой и вышла из гостиной вместе с Кеном. Когда они подошли к машине, Кен вновь помрачнел:
– Если я провалюсь, никто и двух центов не заплатит за мой поцелуй.
– Не паникуй, – ободряюще улыбнулась Элизабет. – Все обойдется – и с английским, и с матчем.
Кен улыбнулся ей привлекательной мальчишеской улыбкой:
– Ты так думаешь?
Элизабет подмигнула ему:
– Голову даю на отсечение.
Кен сел за руль «тойоты» и завел мотор.
– С такой замечательной учительницей я просто права не имею провалиться.
Элизабет засмеялась и помахала рукой. Кен вывел небольшую белую машину на улицу. Элизабет вернулась в дом и вошла в гостиную. Джессика с Лилой кончили записи, Джессика начала накрывать на стол.
– Лила, ты останешься ужинать? – спросила Элизабет.
– Да, – ответила Лила. – Нам с Джессикой придется работать почти всю ночь.
– А как дела у Кена? – осведомилась Джессика.
– Неплохо. – Элизабет присела к столу. – Мне так его жаль: он безумно волнуется.
– Пари держу, – заметила Лила, – стоит этой задаваке Сюзанне Хэнлон узнать, что Кен завалил английский, она в его сторону больше не посмотрит.
– Вот именно, – поддержала ее Джессика. – Кену повезло, что он к тебе обратился за помощью, а не к Сюзанне.
Элизабет достала из буфета стаканы и поставила на стол:
– Трудно сказать. Может быть, мы несправедливы к Сюзанне. Я имею в виду, что никто из нас не знает ее как следует. Может, она просто застенчива.
– Ты шутишь, Лиз? – расхохоталась Джессика. – Да цени себя Сюзанна еще чуток повыше, она бы вообще над землей воспарила.
– Ну есть же в ней что-то, кроме спеси. Иначе Кен не обратил бы на нее внимания.
– Не знаю, не знаю, – проворчала Лила. – Кен – парень разборчивый, но все же парень. А им мало дела до характера.
– К счастью для тебя, Лила, – засмеялась Джессика. – А то коротать бы тебе субботние вечера в одиночестве.
8 
