5 
Надвинутая на лоб шляпа охотника за ведьмами ограничивала поле зрения: узкая щель позволяла разглядеть только сапоги пришлецов, чем Марк и занялся. Любопытная обувка оказалась: у одного стоптанная, а у второго почти новая, только явно не по ноге, потому что чрезмерно растянулась на костяшках. Наверняка с кого-то снял. А вот товарищ его, видимо, еще ждал своей очереди поживиться чужим добром. Марк невольно перевел взгляд на собственные сапоги, прикидывая, могут ли они приглянуться разбойникам, потом сдвинул шляпу на затылок и равнодушно посмотрел на парней, подошедших к его столу.
Занятные рожи, ничего не скажешь. Самые что ни на есть разбойничьи! Кожа рябая, бугристая от многочисленных шрамов, носы ломаные, глаза так и шныряют туда-сюда, то ли ища угрозу, то ли сея. Одежка разномастная, вся с разных плеч, ни разу не латаная. Да и зачем латать, если можно выйти на дорогу да остановить первого же путника в приглянувшемся кафтане? А не захочет делиться своим имуществом — из ножен будут извлечены длиннющие кинжалы, перед которыми отступают все доводы разума, кроме одного: «Спасайся, кто может!» Не было бы нужды, охотник по доброй воле никогда бы не подошел близко к таким людям. От греха, что называется, подальше держался бы, и не потому, что боязно, а потому, что грязно. Но рассудок рассудком, а служба службой.
— Ты, что ли, искал попутчиков? — спросил тот из разбойников, на котором были новые сапоги.
— Я, — кивнул Марк, щуря глаза, заново привыкающие к солнечному свету.
— Мы сойдем?
— Если сойдемся. — Охотник с многозначительным видом встряхнул кошелек.
Лежавшее в кожаном мешочке серебро заманчиво звякнуло, и взгляды разбойников одинаково жадно блеснули.
— Сколько дашь?
— По три монеты на брата.
— Маловато будет.
— Так и дорога-то недалекая.
Пришлецы переглянулись. Три серебряные монеты вряд ли можно назвать большим кушем, но в таких делах вознаграждение иногда многократно перекрывается ценными трофеями.
— Куда собираешься?
— В старое поместье у оврага.
Бродяги обменялись встревоженными взглядами.
— Говорят, там место дурное, — сказал тот, что был в сапогах поплоше.
— Слышал, — кивнул охотник.
— Так может, добавишь?
Марк сделал вид, будто раздумывает:
— Самое большее — еще по монете на нос Да, все, что найдете, ваше будет. Мне нужна всего одна вещица.
— Какая? — поспешил выспросить главный переговорщик.
— Колечко. Бронзовое. Ценности невеликой.
Взгляды разбойников ясно говорили: «Врешь ты все, мужичок, про ценность этой штуковины. Не шел бы в дурное место, если бы не надеялся заполучить сокровище».
Марк еле сдержал брезгливую улыбку. Кольцо и впрямь было не слишком драгоценное. По крайней мере, покупателя бы на него не нашлось, потому что ведьминские побрякушки строжайшим указом запрещены и в свободном хождении отсутствуют.
— Значит, все, что найдем, наше? — еще раз спросил разбойник.
— Да. Мне тамошние богатства ни к чему.
Переговаривающиеся стороны конечно же не поверили друг другу, но сделка была слишком хороша, чтобы от нее отказываться. Душегуб в новых сапогах протянул нанимателю мозолистую ладонь:
— Тогда по рукам!
— По рукам, — кивнул Марк, поднимаясь с лавки. Кошелек снова зазвенел, волнуя кровь разбойникам, но на сей счет охотник был вполне спокоен, поскольку заранее озаботился обеспечением своего тыла.
— Эй, хозяин!
На ленивый зов из тени трактира вышел коренастый пожилой мужчина, на ходу вытиравший ладони о передник. Коротко стриженные пегие волосы и все еще упругие мышцы обнаженного торса выдавали в трактирщике бывшего воина и словно заявляли всем любопытствующим: при случае спуску не даст.
— Мы с этими господами заключили сделку. Каждому из них полагается четыре монеты по завершении дела. Вот кошель, в котором достаточно денег для оплаты. Оставляю его тебе на хранение. И если сам не вернусь, заплатишь вместо меня, а остатки возьмешь себе. За услугу.
Трактирщик понимающе кивнул. В Аартене Пегого Жанно все знали как человека честного, потому нередко обращались с подобными просьбами. Особенно в щекотливых обстоятельствах.
Разбойники, увидев, что добраться до кошеля будет непросто, немного приуныли. Впрочем, они еще могли прикончить нанимателя сразу по выходе из города и кинуть тело в ближайшем леске на поживу волкам, а потом вернуться за вознаграждением, но такого исхода охотник не опасался, потому что душегубов куда больше интересовала его непонятная цель, нежели серебро.
5 
