очень нудно 
27 
Она вернулась с пачкой сигарет, на ходу доставая из нее сигарету. Джек взял со стола серебряную зажигалку и услужливо протянул ее Люси. Она снова опустилась на зеленые подушки дивана, немного расслабилась, выпустила длинную тонкую струйку дыма. Спросив у нее разрешения, Джек достал сигарету и тоже прикурил. Первая за три года! Нет, он не голоден, ни чуточки. Просто он слегка запутался, пытаясь разобраться во всем, что она ему рассказала. Он так и сказал Люси: она начинает ему что-то объяснять, а у него возникают все новые вопросы, так что теперь он уже и не поймет, с чего начать.
– Что вы хотите знать? – уточнила она.
– Этот парень пытался убить Амелиту, а она говорит: «Да, он очень рассердился, но он очень хотел, чтобы я всегда была рядом». Она зовет его «Берти»!
Люси спокойно откинула голову на подушку.
– Знаю, – сказала она. – Амелите тоже нелегко. «Берти», подумать только! Этот человек изменил всю ее жизнь, и она не может поверить, что он хладнокровный убийца. Ее не было в госпитале, когда он учинил резню. Она жила тогда с родителями, иначе я не сумела бы ее спасти.
– Чепуха какая-то.
– Да уж!
– Тех людей убили за то, что они прокаженные?
– Их убили без всякой причины. Зарезали мачете. Доктора Рудольфо Меса они застрелили, в Эстели убили священника во время мессы, а шестерых сотрудников миссии приговорили к смертной казни с соблюдением всех формальностей. Чиновника, занимавшегося реформой сельского хозяйства, закололи штыками, жене его выстрелили в спину и бросили, сочтя мертвой. Она видела, как они удавили ее трехлетнюю дочь. Пусть «Берти» объяснит, как он допустил это. Пусть расскажет о девяти крестьянах в Пайвасе, которым перерезали глотки, а их дочерей изнасиловали, о четырнадцатилетней девочке в Эль-Гаайяба – ее изнасиловали, а потом отрубили ей голову. В Эль-Хоргито убили пятерых женщин, шестерых мужчин, девять детей… Хочешь увидеть весь список? У меня он есть. Хочешь посмотреть фотографии? Есть и фотографии. Знаешь, как выглядит голова маленькой девочки, насаженная на кол?!
В комнате повисло молчание. Стена террасы на миг показалась Джеку театральными декорациями – надо же, она рассказывает про убийства где-то там, в тропиках, а по обоям как раз вьются лианы.
– Во всем этом виноват полковник?
– Я уже не говорю о людях, которые «исчезли», – продолжала Люси. – О тех, кого только пытали, но не убили. Кстати, иногда они убивают более изощренными способами. Священник в Хинотеге открыл багажник своего автомобиля, и его разнесло на куски. Это тоже дело рук «Берти»: он выяснил, что священник отвез нас в Леон, там мы купили машину и удрали от него. Одна из монахинь написала мне об этом. Я могу прочесть ее письмо.
Джек все еще мялся, не зная, что сказать.
– Что поделать, это война.
– По-твоему, это война? Убивать детей, беззащитных людей – это война?
– Я имею в виду – его же нельзя арестовать и судить.
– Нет, нельзя. Более того – он приехал сюда, в Америку, и собирает деньги. Ему нужно платить своим людям, ему нужно больше оружия. Три дня назад мой отец пригласил «Берти» на ланч, выслушал его и выдал ему чек на шестьдесят пять тысяч долларов.
– С какой стати твой отец помогает ему?
– Некоторые люди полагают, что те, кто не за «Берти», – сплошь коммунисты. Все равно что сказать: раз ты не любишь пиво «Дикси», значит, пьешь только водку. – Она говорила негромко, сдержанно, голова ее все так же покоилась на подушке. – Мой отец и его друзья покровительствуют «Берти», приглашают его к себе в дом. Он теперь важная персона. У него есть личное письмо президента – стоит предъявить его, и посыплются денежки.
– Какого президента? Нашего президента?
– Президента Соединенных Штатов Америки. «Контрас» он именует «нашими братьями», «борцами за свободу». «Их дух равен духу наших отцов основателей». Кавычки закрыть. Если веришь в эту чепуху, вступай в папин клуб. Я тебе еще кое-что скажу, только ты не поверишь.
Люси наклонилась вперед, воткнула окурок в пепельницу. Джек любовался ее темными волосами, в них мерцали блики света. Слава богу, что она не сделала перманент.
– Сегодня отец пригласил меня на обед и принялся рассказывать про бывшего военного атташе в Никарагуа – он-де герой войны, он-де близко знаком со многими важными шишками из Белого дома. А для моего отца, – сухо прокомментировала Люси, – если человек вхож в этот клуб, других рекомендаций уже не требуется. Отец не назвал его имени, но я сразу поняла, что речь идет о «Берти». Отец сказал, что этот человек – партизанский командир, ведет самоотверженную борьбу против коммунистов, а потом эдак небрежно добавил:
27 
