11

Во вторник утром Джек забрал очередную покойницу из «Отель де Дье». Восьмидесятилетняя старуха последний месяц провела в больнице. Он даже веса ее не почувствовал, когда перекладывал тело на каталку. Вернувшись в контору «Муллен и сыновья», Джек завез каталку в лифт, ткнул пальцем кнопку и посмотрел вслед лифту, плавно поднимавшемуся через отверстие в потолке на второй этаж. Сам он поднялся по боковой лестнице, выкатил каталку из лифта и переправил ее в бальзамировочную, где Лео уже закачивал в аппарат жидкость «пермагло».

– Тебе звонил какой-то Томми Каллен. Я сказал, тебя нет дома, – сообщил он.

– Нам нужно кое-что обсудить, – сказал Джек. – Мне нужно передохнуть от этой работенки.

– Сколько ты будешь отдыхать? Пару дней? Неделю?

– Подумываю уйти совсем.

Лео как раз перекладывал тело на стол. Он так и застыл в неудобной позе, держа в объятиях старуху, поглядел на Джека снизу, через плечо.

– То есть как это? Собираешься бросить меня?

– Лео, столько молодых парней просто мечтают о работе гробовщика. Тебе ничего не стоит найти другого помощника.

– И это после того, как я вытащил тебя из тюрьмы!

– Я очень благодарен тебе за помощь, но нельзя сказать, что ты вытащил меня. Я отработал у тебя три года и не собираюсь торчать тут всю жизнь.

– Чем же ты займешься?

– Посмотрим.

Зазвонил телефон. Звонок доносился из комнаты Джека, стало быть, это не очередной клиент.

– Опять во что-то ввязался? – проворчал Лео. Джек не стал ему возражать. Он помчался в свою комнату, плюхнулся на диван, прослуживший тридцать лет в комнате для посетителей, прежде чем попасть сюда, и снял трубку.

– Джек, – заныл Каллен, – они вышвырнули меня отсюда, велели мне убираться. Как только им удастся разыскать Джека-младшего, он приедет за мной. С Мери Джо они уже говорили, она посоветовала им сразу звонить в тюрьму, дескать, она меня обратно к себе не возьмет.

– Что ты натворил?

– Ничего я не делал. Понятия не имею, что тут происходит.

– Что тебе сказали?

– Этот парень, из охраны, явился утром ко мне в комнату и велел собирать манатки. Тебя, мол, выписали отсюда. Я говорю: как это – выписали? Он говорит, мисс Холленбек велела мне передать. Холленбек – это та дура, заведующая. Я пошел к ней в офис, хотел выяснить, что случилось. Она как увидела меня, прямо подскочила на стуле и орет: «Не входите сюда, не входите! Стойте на месте!» – и секретаршу посылает: «Зовите Седрика». Седрик – тот самый, который велел мне собираться. Цветной парень, он тут охранник и дерьмо всякое убирает. Я говорю: «Что такое? Чек вовремя не пришел или еще что?» А она таращится так, словно я вот-вот на нее наброшусь. «Не подходите ко мне, – говорит, – не подходите, стойте на месте, не двигайтесь».

– Это как-то связано с Анной Марией? – догадался Джек.

– Ну да, отчасти. Но она знай твердит: Томми-младший подписал с ними договор, по которому они вправе меня выгнать за непристойное поведение, так что они звонят, разыскивают повсюду Томми-младшего. Он вообще-то маляр, только у него, знаешь, проблемы с выпивкой последнее время, так что его не всякий раз найдешь на работе. Я думаю, ему испарения от краски бросились в голову, да еще эта Мери Джо, все от этого.

– А что ты сделал с Анной Марией? – спросил Джек.

  46