очень нудно 
32 
– Что же он сказал?
– А, – ответил Алан с легким сердцем, – он довольно прозрачно намекнул, что с моим происхождением не все в порядке.
– Это жестоко с его стороны.
– Возможно, это пошло мне на пользу. Может быть, что-то вынесло на поверхность. Как бы там ни было, я стал интересоваться Огненным Шутом. Потом ты пришла ко мне, и мое любопытство возросло еще больше. Может, потому, что ты связала себя с убеждениями Огненного Шута, я связал его с тобой, с того и пошло. В тот же вечер я отправился посмотреть на Огненного Шута, – ну, ты знаешь.
– Ты говорил с ним лично? – в ее голосе прозвучала зависть.
– На самом деле я его как следует никогда не видел. Но побывал на вчерашней «аудиенции». Я подумал, что понимаю, почему ты его поддерживала. Он по-своему здраво мыслит. – Он нахмурил брови. – Но то же самое, полагаю, можно сказать и про деда.
– Да.
Она не сводила с него глаз, рот ее слегка приоткрылся, груди под кружевным лифом двигались быстрее обычного.
– Я рад, что все это случилось, – продолжил он. – Думаю, мне пошло на пользу.
– Ты рад, что нашли плутониевые бомбы, и что случился пожар?
– Нет. Я не мог по-настоящему поверить в виновность Огненного Шута, покуда не увидел доказательств своими глазами. И до сих пор не испытываю к нему ненависти за то, что он пытался сделать, и за то, что все еще может попытаться сотворить. Мне его жаль. Он в своем роде на самом деле простодушный и благородный великан, о котором ты пыталась рассказать.
– Я думаю так же. Ты побывал внизу. Ты уверен, что Огненный Шут в ответе за хранение тех бомб и поджог?
– Боюсь, свидетельства очевидны.
– Идиотство какое-то, – сердито сказала она. – Зачем бы ему понадобилось творить подобное? Человеку, до краев наполненному любовью…
– Любовью или ненавистью, Хэлен?
– Что ты имеешь в виду?
– Он учил любить человечество, но ненавидел труды человеческие. Он ненавидел то, что считал нашими ошибками. Не вполне искренняя любовь, а?
– Мы никогда не узнаем. Знать бы, спасся ли он. Надеюсь, что спасся, пока не попытался учинить новых диверсий.
Во второй раз за последние несколько дней Алан поймал себя на том, что скрывает нечто от своей бывшей возлюбленной. Он не сказал ей, что знал: Огненный Шут сумел ускользнуть, по крайней мере с Земли. Вместо этого он сказал:
– А нужно ли, чтобы он спасся? В конце концов он в ответе за смерть по меньшей мере сотни людей. Жилые коридоры, начиная с девятого и десятого, вплоть до пятнадцатого, полны трупов. Возможно, куда больше сгорело у себя дома. Ужасная смерть, Хэлен. Я знаю. Я сам подходил близко к ней. Надо ли было ему спастись, не понеся наказания?
– Человек вроде Огненного Шута, возможно, не осознает своей вины, Алан. Так что кому говорить?
– Он разумен. Я не думаю, что он сумасшедший, по крайней мере в нашем понимании. Извращенный, возможно…
– Ой, ладно, давай прекратим разговор об Огненном Шуте. Сейчас его ищут по всему миру. Его исчезновение доказывает его вину, во всяком случае для Саймона Пауйса и общественности. Я заметила, что многие оставались благосклонными к Огненному Шуту и некоторое время спустя известий о бомбах. Если бы не начался пожар, он, возможно, все еще пользовался бы мощной поддержкой со стороны тех людей, которые считали, что эти бомбы ему подбросили.
– Невозможно подбросить целый склад плутониевых бомб, Хэлен. Огненный Шут должен был их сделать. Он один располагал для этого всем необходимым.
– Так все и думают. Но вполне достаточно политиков, которые знают лучше, Алан.
– Ядерное оружие много лет под запретом. О чем ты говоришь?
– Не все отказались от своих арсеналов в первые дни Великого разоружения, Алан. Оказалось изрядно тех, кто вцепились в некие тайные склады оружия, пока не увидели, как идут дела. Разумеется, когда заработало Солнечное правительство и угроза войны уменьшилась до ничтожных размеров, они забыли об этих арсеналах или избавились от них.
– Боже правый! Ядерные бомбы. Я не суеверен. Война осталась в прошлом. Но ужасно, что оружие все еще где-то рядом.
– Его предостаточно, – насмешливо сказала она. – По крайней мере, чтобы вести большую межпланетную войну!
Глава 7
Алан, как и остальные его современники, жил на давно уже мирной Земле, где даже мысль о войне, особенно с применением ядерного оружия, ужасала. Почти век мир едва удерживался на краю атомного конфликта, но правительствам раз за разом удавалось его избежать. Последовавшее в конце концов в 2042 году запрещение ядерных вооружений вызвало величайший вздох облегчения. Человеческий род подошел опасно близко к самоуничтожению, но наконец мог идти вперед, лишившись извечно давившего на него страха.
32 
