очень нудно 
56 
А добиться этого легко. Просто надо всегда оставаться собой. Все люди разные. Каждый уникален. Надо просто ценить свою уникальность. И ты уникальна. Уникальна, как… – Он замолчал на мгновение в поисках сравнения. – Ты уникальна, как снежинка.
7
Рубаха на Драконе шелковая, алая. Как щеки с мороза. Сапоги отряхнул, и – в горенку.
Весело в печке поленья сосновые трещат. А за окном дождь хлещет. Со снегом. Ветер гудит. Сумерки ранние тайгу кроют.
– Разбирайте тетрадки свои. Сразу говорю: за сочинение «Кабы я была царица» у всех отличные оценки.
Плащ на Драконе весь вымок. И сапоги мокрые.
Плащ с него девчонки снимают. Сразу все. Всем почему-то Дракону помочь хочется, прикоснуться к нему, пылинку с его красной рубахи смахнуть.
– Ну-ка все к огню. Я вам, девочки, сейчас расскажу что-то интересное.
8
У трех вокзалов – толпа. У трех вокзалов – трамвайное нашествие. Трамваи – красота, с зелеными и синими огонечками. И все гремят, все колесами на поворотах скрежещут, все тормозами скрипят, у всех разом с дуг искры до земли сыплются, все звонками звенят не унимаются, во всех трамваях люди спрессованы, как шпроты в банках – в масле, в томатном соусе и в собственном соку, на всех трамвайных подножках народ московский гроздьями. Рельсы переплетены в единый клубок, а поперек путей рельсовых – машины косячком и народ валом. Кепочки, шапочки. Пассажиры отъезжающие и приезжающие. Носильщики-матерщинники – в каждой руке по три чемодана и еще по два мешка на каждом плече, вперекидку. Шпана с гармошкой. Дети орут. Тетка злая, огромная, в белом грязном рваном халате вся искричалась, пироги резиновые расхваливая.
Кот вокзальный крысами хрустит, весь от счастья измяукался. Промысловые проститутки развернулись, как китобойная флотилия в Беринговом море. Карманники скользят. Инженер в очках. С портфелем. На доклад прибыл, похвалиться, как Райчихлаг планы перевыполняет. Комсомольцы-добровольцы в тайгу вольняшками-бригадирами едут. А энтузиасты-недоучки по путевке комсомола прут на почетную работу надзирателей и конвоиров. На БАМ. Гитары звенят, девушки в платочках на платформе пляшут.
Память народная, как ты коротка. Где тебе, память, упомнить какой-то БАМлаг и полмиллиона бамовских зэков, которые с 1933 года валили сосну под магистраль века, сыпали насыпи, рубили откосы, грызли тоннели?
– Иди, Настя, к милиционеру, проси пистолет.
Пошла Настя.
– Дай пистолет.
9
– Товарищ Сталин, испытания системы СА успешно завершены.
– Хорошо. Вы думаете, если с четырех километров размозжить вражью голову, то стоящие рядом не догадаются, что именно произошло?
– Не догадается никто.
– А если рядом будут профессионалы высокого калибра?
– Все равно не догадаются.
– Это надо проверить. Проведите еще один эксперимент.
10
Милиционер на посту Соловьем-разбойником щеки раздувает, в свисточек посвистывает, палочкой помахивает. Мимо него в десять рядов трамваи едут железным рядом, как танки по Красной площади. Только танки в одну сторону прут, а тут все одновременно, никому пути не уступая, во все стороны сразу, и каждый норовит всем остальным помешать. И машины табуном. А уж люди друг другу так на головы и лезут. Милиционеру только глазом моргнуть, мигом все перемешается. Потом он палкой машет, не моргая, от службы не отвлекаясь.
Тут к нему и подошла девчонка нахальная, вида его грозного не убоявшись, подошла, да и говорит: «Дай пистолет!»
Такой наглости…
Развернулся к ней грозный милиционер в твердом намерении взглядом наглую девку иссушить-сокрушить-испепелить.
Не вышло. Сам на ее взгляд напоролся. Плеснула она взглядом, усмирила.
Достает милиционер пистолет новейшей конструкции «ТТ». А пистолет не просто так, к рукоятке пистолета кожаный ремешок пристегнут, чтоб не потерялся. Улыбнулся милиционер, отстегнул ремешок, подал пистолет и делом своим занялся: мол, а теперь отойди и не мешай работать.
11
На сотни километров дикий лес дремучий. Мокро в лесу, темно, холодно и страшно. Гудит буря, вершинами кедров балует. Звери от бури по берлогам прячутся. Холодно зверям в лесу, противно. А люди под крышей. В тепле. В уюте.
Привез Холованов с собой угощение: водки «Посольской» ящик, пива бочонок, икры осетровой полведерка, хлеба московского душистого. Привез сала полтавского, десяток кругов колбасы краковской. Не нашей «краковской», а настоящей, той, что из города Кракова. А поляки, должен вам доложить, в производстве колбас понятие имеют. Еще много всего привез: ну-ка, хозяюшки, на стол накрывайте!
56 
